простаков.
— Какое же это вымогательство? Ведь я пытаюсь реабилитировать ее мужа!
— Еще раз говорю, вам это не удастся, он убил Лоудера. Вам известны какие-нибудь факты, которые опровергли бы это?
Я кивнул.
— До меня миссис Смит приглашала другого частного сыщика. Этот парень был весьма профессионально избит, причем ему было сказано, чтобы он не совался в это дело. В тот же вечер кто-то оглушил миссис Смит и пытался сжечь ее вместе с домом. Я пришел к выводу, что этот кто-то панически боится, что правда выйдет наружу. А что вы думаете по этому поводу?
— Вы забываете, что он сознался.
— Признания выжимаются не впервые.
— У Смита на теле не нашли никаких следов насилия, — сказал Следж зло.
— Кроме битья, есть и другие способы выудить у человека признание, особенно у наркомана.
Его лицо и лысина налились кровью. Я почувствовал, что вступаю на зыбкую почву. Но надо было продолжать.
— Пусть побесится. Может быть, тогда побыстрее проговорится.
— Зачем вы его убили?
— Он пытался бежать.
— Как же это было?
Следж сделал шаг ко мне и с усилием сдержался.
— Я вел Смита из камеры к себе в кабинет. Он вырвался, ударил меня и помчался к боковой двери, которая ведет на улицу.
— И вы остановили его с помощью пули? — Я оглядел его с головы до ног. — Хотите уверить меня, что без револьвера не смогли бы справиться с бегущим музыкантом?
— Он был очень резв...
Из-за усилий, которые он прилагал, чтобы сдержаться, он говорил почти шепотом.
— Если бы он удрал через дверь, я бы его не догнал. Он был убийцей, и я не имел права выпускать его.
— Это довольно логично, — согласился я. — Но только при условии, что Смит действительно был убийцей.
— Он сознался! Я не один присутствовал, когда он подписывал протокол. Свидетелями были еще три полицейских офицера и представитель прокуратуры.
— А когда вы убили Смита, тоже были свидетели?
Вместо прямого ответа он ядовито сказал:
— Все было так, как я описал.
Больше я ничего не надеялся услышать.
— Может быть, — сказал я. — Если все так и обстояло, я найду этому подтверждение. И тогда вам незачем на меня сердиться.
— А зачем мне врать? Я не знал ни Смита, ни Лоудера. Ни с тем, ни с другим не имел отношений...
— Зато кто-то другой имел. И я полагаю, вы могли бы рассказать мне кое-что об этом человеке.
— Ах так! И откуда же у вас такие предположения?
— Иногда я беру их с неба. Послушайте, лейтенант, если вы мне честно ответите на один вопрос, я бросаю это дело. Согласны?
— Что за вопрос? — осторожно спросил он.
Я многозначительно обвел взглядом салон.
— Это довольно большая роскошь для полицейского. Я не думаю, что даже начальник полиции города мог бы такое себе позволить. Откуда это у вас?
Терпение его лопнуло. Я зашёл слишком далеко. С красным лицом и сжатыми кулаками он бросился на меня. Я отскочил, выхватил свой «магнум» и направил его Следжу в живот. Это заставило его остановиться. Более того, он сразу успокоился. Посмотрел на меня, потом на револьвер.
— Направлять оружие на полицейского?.. Очень умно!
— Вы же не при исполнении служебных обязанностей, — ответил я. — И пытались напасть на меня. Я имею право обороняться.
— Тот, кто вторгается в чужой дом, вообще не имеет никаких прав! Вы поднялись на борт без моего приглашения!
— Меня пригласила войти ваша подруга.
— Ну хорошо. А я теперь предлагаю вам убраться.
Оставаться дальше не имело смысла. Все равно он бы мне ничего не сказал.
Я направился к двери, не опуская револьвера. Он не двигался с места, лишь смотрел, как я ухожу. Я бегом пересек палубу, спрыгнул в лодку и постарался побыстрее отвязать ее. Следж вышел на палубу. Он стоял, обхватив рукой снасти. И снова полностью владел собой.
— В последний раз предупреждаю, — сказал он спокойно. — Если вы каким бы то ни было способом попытаетесь повредить моей репутации, то пожалеете, что вообще родились на свет. Это не просто слова!
— Я буду помнить об этом, лейтенант...
Глава 5
Телефон, зазвонивший на ночном столике, вырвал меня из глубокого сна. Мне очень не хотелось просыпаться... Я открыл глаза и посмотрел на потолок. Вставать было еще рано. Но телефон продолжал трезвонить и действовал мне на нервы. Я перевалился на бок, протянул руку и снял трубку.
— Слушаю.
— Мистер Барроу! — произнес хрипловатый женский голос.
— Да... — язык у меня был тяжелым, веки тоже.
— Я пыталась дозвониться вам в контору, мистер Барроу. Но вас все не было, а дело срочное...
Я посмотрел в окно. Ярко светило жаркое солнце.
— Который час? — спросил я собеседницу.
— Что?.. О, больше десяти...
Когда я добрался до постели, уже начинало светать. Значит, спал я более пяти часов. Вообще-то, мне приходилось довольствоваться и меньшим, но не тогда, когда я имел свободу выбора.
— Вы не можете позвонить попозже, часа в четыре? У меня была очень неприятная ночь...
— Повторяю, дело очень срочное, — произнес хриплый голос с упреком. — Мне сказали, что вы один из самых толковых детективов Нью-Йорка. Вы мне очень нужны.
Я вздохнул и сел на кровати.
— Кто вам меня рекомендовал?
— Собственно, не рекомендовал, а просто упомянул. Кейси Шеллон. Уже давно. Но я запомнила ваше имя, а теперь возникла необходимость в вашей помощи.
Кейси был модным фотографом. Однажды он не устоял перед флиртом с одной эффектной куколкой, из которой потом вылупился убийца. Благодаря этому делу я его и знал.
— Боюсь, что некоторое время я буду занят другим делом, — сказал я уже более вежливо. — Могу порекомендовать вам...
— Мне следовало бы сразу назвать свое имя, — перебила она меня. — Я — Ингрид Вэнс.
— Та самая Ингрид Вэнс?
Она засмеялась.
— Большое спасибо. Приятно, что меня хоть иногда еще вспоминают.
Я-то помнил ее очень хорошо. Мальчишкой я видел ее не менее, чем в дюжине фильмов. Она была очаровательным ребенком-кинозвездой, одной из тех, кто составлял серьезную конкуренцию Ширли Темпл. Хотя Ширли Темп из нее не получилось, она все же добилась куда больше, чем другие. Десятилетним мальчишкой я был влюблен в ее изображение на экране. Недавно я читал о ней в газетах. Теперь ей, должно быть, перевалило за тридцать.
— Что значит вспоминаю? — сказал я галантно. — Вы же еще в прошлом году снимались в фильме.
