проникали в поместья под видом торговцев, чтобы получить сведения о мощи армии Бенэярдов. Шпионы собирали сведения обо всех трех поместьях. Сегодня земляные мосты представляли собой маленькие крепости со своей маленькой армией, которая готова была помешать любому проникнуть на их территорию.
– Калин, расскажи мне о полуострове Медок.
– Ну что ж, итак, девяносто процентов полуострова покрыто лесами. Те, кто живет на полуострове, зарабатывают себе на жизнь, валя лес или нанимаясь в армию лорда Мартхана. Узкая долина вьется, как тоненькая ленточка, по всей длине полуострова. И единственная дорога с востока на запад точно повторяет извивы долины.
– А как далеко находится Картаг от того места, где мы пересекли полуостров?
– День, если идти пешком.
Они ехали бок о бок, каждый погрузился в свои мысли. Калин прервал молчание:
– Во времена моих путешествий Картаг был шумным городом. – Калин улыбнулся. – Лесорубы всегда были вольнолюбивыми людьми, ну ты знаешь: выпивки, женщины. Я думаю, за многие месяцы пребывания в горах у них много чего накапливалось, чтобы потом выплеснуться здесь, в долине. Торговцы всегда ладили с лесорубами, просто мне кажется, что и они и мы были сделаны из одного теста. – Взгляд Калина был где-то далеко. Поль знал, сейчас в нем бродили приятные воспоминания о том периоде его жизни.
– Тогда не было ненависти, Поль. Сайнесы, флогины, орнаны, джарреды – мы пили все вместе. Со времени нападения Мэттью Синомса на поместья Церус и Каркан раны затянулись и все было забыто. И я знаю, это был Белшейн, возродивший эту ненависть. Картаг уже давно не тот. Теперь его легко можно принять и за гарнизонный город.
Отряд остановился.
– Вытянитесь в цепочку, – скомандовал Демистер, еще один из лейтенантов отца. – Впереди мост.
Мост был сделан из одного бревна ашерна, которое было расколото вдоль на две половинки, связанные веревкой. Он был перекинут через расселину шириной около пятидесяти футов и глубиной тридцать. В стенах расселины ясно были видны вьюны – растения и их корни, на которых развиваются спиноллы и джоари-мешки толщиной три, четыре, пять футов.
– Эта расселина искусственная, да? Иначе почему видны вьюны? – спросил Поль.
– Ты прав, это огненные рвы, – пояснил Калин. – На старинном языке они назывались орквилями.
Поль догадался.
– И огонь не может перебраться через них.
Калин победоносно улыбнулся, как человек, который собирался обрушить на Поля очень важный секрет.
– И не только это, Поль. Ты видишь здесь, высоко в горах, нет урсул, а местность такова, что не очень натаскаешь ведрами воды к месту пожара.
Полю показалось странным, чего это Калин так улыбается? В его объяснении не было ничего необычного.
– Ну, расселина удерживает огонь в ограниченном месте, это означает, что весь полуостров должен быть прорезан этой расселиной.
– Так, так, Поль, ты снова прав. Но ты забываешь кое-что. Подумай. Ты же изучал геологию. Тепло от огня? – Калин приподнял брови, – Ну, ну?
– Ну, конечно же, – вдруг понял Поль, – джоари-мешки бы взорвались. Ведь они могут удерживать лишь определенный объем селевиума. Тепло расширяло бы в них газ, и они бы разрывались. Тогда поверхность скал потеряла бы опору в местах взрывов и своим весом, рухнув, подобно старому сгнившему дереву, порвала бы вьюны. С неба падали бы вместе со скалой горящие деревья и кусты.
– Вот почему были прорыты расселины, – сказал Калин. – В тех местах, где нет крохефитового скального основания, земля свободно разломится, так как ничто не будет ее сдерживать. Ну и поэтому не будет потеряно лишней земли. В конце концов образуется новая скала, когда скреула притянется к спинолле на выступе вьюна.
Полю трудно было представить всю картину такого сложного процесса.
– А когда-нибудь был такой пожар?
– Только однажды. И причиной была молния. Осторожность с огнем – религия лесорубов.
Отряд снова остановился. На этот раз Демистер дал приказ спешиться. Четыре конюха, которые должны были привести коней обратно в поместье Каркан, быстро собрали поводья. Остальные последовали за Демистером вверх по узкой тропе, прорезанной по уступу скалы. Они карабкались к вершине первого уступа, находившейся на высоте трех тысяч футов. Дальше перед ними была восьмифутовая скальная стена, которая потихоньку сходила на нет справа от отряда.
– Вот там, где стена становится пологой, мы и пройдем, как только стемнеет, – сказал Демистер.
Отряд расположился на отдых, каждый старался найти удобное местечко среди скал. Поль развязал шнурки, которыми было завязано его одеяло. Сначала раскатал его, а потом сложил в несколько раз, сделав что-то наподобие подушки. Скала все еще сохраняла тепло дня. Поль свернулся калачиком и вскоре уснул.
Была уже ночь, когда Демистер разбудил его.
– Вон там еда, – кивнул он в сторону выступа на скале, где были разложены хлеб, вяленое мясо и сушеные фрукты.
Поль увидел, что все уже поели и теперь были заняты приготовлениями к дальнему пути.
– Почему ты не разбудил меня пораньше?
