Ломэн с нетерпением наблюдал за мной.
— Понятно, — сказал я.
И тут его как прорвало:
— Они нас официально известили рано утром. Разумеется, их предложение рассматривается в первую очередь. О том, чтобы его отклонить, не может быть и речи: никто не гарантирует, что Представителя найдут живым и невредимым. Мне сказали, что сейчас, параллельно с усиленными поисками Представителя, идет подготовка к обмену. Время становится решающим фактором. Обмен произойдет в ближайшие дни. Английская общественность встревожена — китайское предложение осложнит ситуацию. Как вы понимаете, сначала обмен состоится, а только потом о нем сообщат общественности.
Он расхаживал взад и вперед — я не смотрел на него, наслаждался сильной болью в руке: я жив, а совсем недавно думал, что никогда больше не испытаю боль.
Значит, так. Все сделано по заданию Китая, хотя ранее я так не считал. Захват произвели “неизвестные лица”, а не китайцы. Все произошло на территории Таиланда, а не в Китае. Цель похищения самая простая: получить выкуп, что никак нельзя связать с китайским агентом, сидящим в тюрьме. Но… в интересах дружбы между народами… учитывая то, что китайский агент действительно сидит в английской тюрьме… давайте договоримся и заживем счастливо.
Даже вопрос с деньгами продуман. Китай заплатит Куо 80 миллионов гонконгских долларов из казны Соединенного Королевства. Хуа Сюли достанется китайцам даром. А вместе с ним и научно-техническая информация.
— Время становится решающим фактором, — повторил Ломэн.
— Сколько дней в нашем распоряжении?
— Пока неизвестно. Но меня заверили, что, как только Представитель окажется на территории Китая, Англия официально примет китайское предложение. Поступило сообщение, что Хуа Сюли освободили из Дарэмской тюрьмы и везут в Лондонский аэропорт. Все происходит с поразительней быстротой. За последний час я из посольства дважды связывался с Управлением по прямому проводу и получил категорический и точный приказ: найти Представителя и обеспечить его безопасность до того, как будет произведен обмен.
Зазвонил телефон, Ломэн сразу же схватил трубку.
— Слушаю.
Кивком он подозвал меня. Я подошел и взял трубку. Медленно и спокойно Виниа сказала:
— Тебя спрашивают. Неприятный будет разговор.
— Вам повезло? — он не назвался.
— Нет.
— Что случилось?
— Мне не повезло. Я упустил свой шанс. Линия могла прослушиваться — разговор был осторожный.
Он спокойно спросил:
— Это произошло по вине моего связника?
Он имел в виду индуса.
— Нет, он-то все сделал правильно. Виноват я. Ломэн пристально посмотрел на меня, я отвел взгляд.
— Вам придется трудно. Куо загнали в угол. Надеюсь, мои люди нападут на его след. Я немедленно сообщу об этом вам. Если вы срочно понадобитесь, я смогу вас найти?
— Да. Можете не сомневаться.
— Хорошо.
Кто-то забарабанил в дверь, Ломэн пошел открывать. Я положил трубку. Пришел какой-то работник посольства. Ломэн поговорил с ним, повернулся ко мне и спросил:
— Что-нибудь срочное?
— Торговец рыбой.
— Можете подождать?
— Да.
Он кивнул и вышел. Кличку “Торговец рыбой” мы дали Пангсапа за его сосуд с кроваво-красной водой.
Я остался один, хотел позвонить Винии, спросить, как у нее дела, но передумал — все у нее в порядке. Просто хотелось услышать еще раз ее голос. Я мог это сделать, я был жив, чувствовал боль в руке.
В полицейском госпитале хирург наложил мне пять швов и начал задавать вопросы. Я сказал, что прищемил руку сиденьем унитаза; он заткнулся.
Мне все еще было не по себе. Я вспоминал бумажных змеев. В темноте склада мое воображение разыгралось. Один воздушный змей с человеческим лицом висел прямо за китайцем, который собрался стрелять. Все три лица — нарисованное и два человеческих — промелькнули передо мной одно за другим.
Когда раздался выстрел, лицо китайца было совершенно бесстрастным. Потом оно приобрело удивленное выражение, и он медленно упал. За ним открылось лицо на воздушном змее, с жестоким взглядом и ужасными клыками. Она вышла из-за змея и с отвращением посмотрела на упавшего китайца. Потом Виниа закрыла глаза, и ее лицо обрело спокойствие спящего ребенка.
Китаец не шевелился. Из дыры в шее текла кровь. Пуля попала в затылок, раздробила третий шейный позвонок и перебила нервы. Хирургически точный выстрел, только таким и можно убить из пистолета небольшого калибра.
Из дула поднимался дымок, в лучах солнца короткий ствол казался серым. Она открыла глаза, я переступил через труп, забрал у нее пистолет. Больше он ей не понадобится. Сегодня наступил ее звездный час.
Мы решили прогуляться и медленно, как влюбленные, шли по парку в тени магнолий. Я молчал: ей тяжело, пусть выговорится.
— Рано утром позвонил Лоусон и сказал, что ты ушел от него около телефонной станции. Объявили тревогу: Лоусон поехал обратно к твоей гостинице, Грин — на Сой Суек, я — на склад. Так уж получилось. На склад мог поехать любой из нас.
Она неожиданно схватила меня за руку, и я почувствовал, что ее трясет. Она отомстила за Ричарда.
Виниа шевельнула пальцами, и я отпустил ее руку.
— Я видела, как “линкольн” въехал в тупик, и вошла через вторую дверь. Я еще подумала: вдруг тебе понадобится помощь.
У Винии и ее людей были ключи от склада: она уже открывала дверь в ту ночь, когда проследила Ломэна.
— Он, — ей пришлось сделать глубокий вдох, у нее перехватило дыхание, — он бы убил тебя, если б я не выстрелила?
— Конечно. Как собаку.
Все ясно: пытается оправдать убийство и забыть о нем.
— Я не хотела.
— Понимаю.
— Когда-нибудь все равно бы пришлось. В нашем деле убийство — дело наживное. Слава Богу, я спасла тебя.
Листья магнолий покачивались под самым голубым небом в мире. Мы купались в золотом солнечном свете. Я сказал:
— Мне грех жаловаться.
Она тихо засмеялась и продолжала смеяться скрипучим неестественным смехом, пока я не прикрикнул на нее:
— Прекрати!
Она успокоилась, я поймал такси, велел шоферу отвезти ее в английское посольство. Неподалеку находился полицейский госпиталь. Туда я и пошел, чтобы мне зашили руку.
