Одежда трупа была такой чистой и выглаженной, будто он только что ее надел.
Казалось, что этот человек сгорел изнутри.
Глава 2
Отвратительная вонь и ужасное зрелище заставили Стина оцепенеть. Ему потребовалось около минуты, чтобы придти в себя. Тогда он оттолкнул кресло с его страшным седоком в сторону и склонился над рацией.
К счастью, на цифровом индикаторе частоты горели обычные арабские цифры. После нескольких минут проб и ошибок он нашел нужные выключатели и вызвал капитана Корвольда на «Нарвике».
Корвольд отозвался немедленно.
— Я вас слушаю, мистер Стин, — формальным тоном ответил он. — Что вы обнаружили?
— Что-то скверное случилось здесь, капитан. Пока что мы нашли покинутое судно с одним мертвым телом, принадлежащим радисту, которое обгорело настолько, что его невозможно опознать.
— На борту пожар?
— Никаких признаков. На компьютеризованной системе управления в секторе пожарного оповещения горят только зеленые лампочки.
— Какие-нибудь намеки на то, почему команда спустилась в шлюпки, вы обнаружили? — спросил Корвольд.
— Ничего конкретного. Они, похоже, в панике покинули судно после попытки его затопить.
Корвольд сжал челюсти, костяшки его пальцев побелели, когда он вцепился в микрофон.
— Повторите.
— Кингстоны были открыты и заклинены в этом положении. Андерссон сейчас пытается их задраить.
— Зачем, черт возьми, команде топить неповрежденное судно с тысячами новых автомобилей на борту? — нерешительно спросил Корвольд.
— Нужно подходить к этой ситуации осторожно, она очень подозрительна. Что-то на борту ненормально. Тело радиста выглядит так, как будто его зажарили на вертеле. Ужасное зрелище.
— Может быть, его следует осмотреть судовому врачу?
— Хороший доктор здесь ничего не сможет сделать, разве что выполнить посмертное вскрытие.
— Понятно, — ответил Корвольд. — Я останусь в радиорубке еще полчаса, прежде чем отправиться на поиск пропавших шлюпок.
— Вы связались с компанией, сэр?
— Я отложил это до тех пор, пока вы не убедитесь, что из первоначальной команды на судне не осталось в живых никого, кто бы мог оспорить нашу заявку о вознаграждении за спасение судна и груза. Закончите ваш осмотр. Как только вы будете уверены, что судно действительно покинуто, я отправлю радиограмму директору нашей компании, уведомляющую его о том, что мы вступили во владение «Божественной звездой».
— Механик Андерссон уже занят задраиванием кингстонов и откачиванием воды из трюма. Машина работает, и скоро мы будем на ходу.
— Чем скорее, тем лучше, — сказал Корвольд. — Вы дрейфуете в направлении британского океанографического судна, занимающего стационарное положение.
— Как далеко оно от нас?
— Примерно в двенадцати километрах.
— Ну, это достаточно безопасно.
Корвольд не мог придумать, что бы сказать еще. Наконец он просто сказал:
— Удачи, Оскар. Благополучного возвращения в порт. — На этом сеанс связи закончился.
Стин отвернулся от радиопередатчика, избегая смотреть на изуродованный труп в кресле. Он почувствовал, что его колотит озноб. Он наполовину готов был увидеть, как по мостику ходит призрачный капитан «Летучего голландца». Нет ничего более устрашающего, чем покинутое судно, мрачно подумал он.
Он приказал Сакагаве поискать и перевести судовой журнал. Двух оставшихся матросов он послал осмотреть автомобильные палубы, а сам начал систематически осматривать каюты команды. Он чувствовал себя как в доме, где водятся привидения. Если не считать разбросанной кое-где одежды, все выглядело так, как будто члены судовой команды могут вернуться в любую минуту. В отличие от хаоса, который они обнаружили на мостике, все выглядело обжитым и обыденным. В каюте капитана стоял поднос с двумя чайными чашками, который непостижимым образом избежал падения на пол во время шторма, на койке лежала аккуратно сложенная форма, а на покрытом ковром полу стояла пара тщательно вычищенных туфель. На пустом прибранном столе лежала фотография женщины и трех сыновей-подростков, упавшая со стены.
Стину не хотелось вникать в личные секреты чужих людей и смотреть их семейные сувениры. Он чувствовал себя непрошенным гостем, без разрешения вторгшимся в чужой дом.
Его нога наткнулась на что-то лежащее под столом. Он нагнулся и поднял этот предмет, оказавшийся пистолетом калибра девять миллиметров. Это был австрийский пистолет-пулемет «Стейр». Он засунул оружие под брючный ремень.
Вмонтированный в стену каюты хронометр внезапно заиграл несколько тактов мелодии, и Стин мог поклясться, что от неожиданности у него волосы встали дыбом. Он окончил осмотр жилых помещений и поспешно вернулся на мостик.
Сакагава сидел в помещении, в котором хранились морские карты, положив ноги на маленький шкафчик, и изучал судовой журнал.
— Где вы нашли его? — спросил Стин.
— В одном из открытых чемоданчиков. — Сакагава перелистал журнал обратно и начал читать с первой страницы. — «Божественная звезда»: длина корпуса семьсот футов, спущена на воду шестнадцатого марта тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Принадлежит и эксплуатируется фирмой «Пароходная компания Сусимо, Лимитед». Порт приписки Кобэ." В данном рейсе перевозит семь тысяч двести восемьдесят восемь автомобилей марки «Мурмото» в Лос-Анджелес.
— Есть какие-нибудь данные о том, почему команда покинула судно? — спросил Стин.
Сакагава отрицательно покачал головой.
— Никаких упоминаний о несчастном случае, эпидемии или бунте. Нет упоминания о тайфуне. Последняя запись немножко странная.
— Прочтите ее.
Сакагава немножко помедлил, чтобы убедиться, что его перевод японских иероглифов на английский достаточно точен.
— Вот самое большее, что я могу из этого понять: «Погода ухудшается. Волнение увеличивается. Команда страдает от неизвестной болезни. Больны все, включая капитана. Подозревается пищевое отравление. Наш пассажир, г-н Ямада, наиболее влиятельный директор компании, в истерическом припадке потребовал, чтобы мы покинули и затопили судно. Капитан считает, что у г-на Ямады нервный срыв, и он приказал поместить его в его каюту и запереть там».
Стин посмотрел на Сакагаву, его лицо было непроницаемо.
— Это все?
— Это была последняя запись, — ответил Сакагава. — Дальше ничего нет.
— Каким числом она датирована?
— Первым октября.
— Это было два дня тому назад.
Сакагава рассеянно кивнул.
— Должно быть, они покинули судно вскоре после этого. Чертовски любопытно, почему они не взяли журнал с собой.
Медленно, неторопливо Стин отправился в радиорубку, пытаясь по пути осмыслить эту последнюю запись в журнале. Внезапно он остановился на пороге и ухватился за косяк двери, чтобы не упасть. Ему показалось, что комната кружится у него перед глазами, и он почувствовал тошноту. Его чуть не вырвало, но усилием воли он удержался. Затем так же быстро, как он начался, приступ тошноты прошел.
