нашла. Я могу найти что угодно. Я задаю вопросы. Проверяю данные. Устанавливаю взаимосвязи. И тогда потерянное находится.
– Чушь собачья.
– Эх ты, Фома неверующий. И какие изысканные выражения.
– Покажи ему на примере, – сказал Райан.
– Справедливо. Давай поговорим о тебе, Джон Лодж Джонсон, дата рождения – 5 ноября 1962 года, место рождения – Мирафлорес-Локс, зона Панамского канала. У тебя одно неопустившееся яичко, и с 1983- го по 1996-й ты вовсю смолил «кент». Начиная с 1988-го, тебя допрашивали, но так и не осудили по поводу сразу нескольких дел, связанных с наркотиками. Ты правша, но пользуешься левой рукой, бросая бейсбольный мяч и мастурбируя. Около двух лет назад ты был должен налоговой службе более 11,3 миллиона долларов, которые были возвращены восемь месяцев спустя после полной ликвидации твоих активов и банковских счетов, два из которых помещались в швейцарских банках в Давосе, – ты полагал, что налоговая служба ничего не знает о них, но они знали, и тебе повезло, что ты сообщил об их существовании, иначе они отрезали бы твое неопустившееся яичко, насадили на вилку и съели за обедом. У тебя кровь третьей группы, а твой IQ – 128. За последние десять лет тебе выписывали более тридцати различных психотропных средств, и ты по одному и тому же рецепту приобретал препараты в разных аптеках в округах Лос-Анджелес, Вентура и Сан-Бернардино. Ты гетеросексуал, но несколько раз по просьбе женщины занимался сексом втроем. За несколько месяцев до твоего широко освещенного в печати исчезновения ты попытался передать все твои права и будущие гонорары «Рональд Макдоналд хаус». Однако благодаря твоему другу Айвану суд отклонил право на подобную передачу и вместо этого назначил совет опекунов, которые скоро соберутся с целью оценить твою вменяемость, чтобы вернуть тебе твою кучу денег, с которыми, как ты всерьез полагал, ты расстался навсегда. Я бы на твоем месте послала Айвану корзину фруктов, Джон Лодж Джонсон.
Джон буквально онемел.
– Здорово, правда? – сказал Райан.
– Желаешь еще? – спросила Ванесса. – Почти девяносто пять процентов твоих телефонных звонков ты делаешь либо в Нью-Йорк, либо в Калифорнию. Начиная с 1991-го и до твоего исчезновения ты тратил каждый месяц на телефонный секс примерно девять тысяч пятьсот долларов. Я еще не знаю, прибегал ли ты после этого к телефонному сексу или нет. Наиболее часто набираемый тобой номер принадлежит твоей небезызвестной мадам Мелоди Ланье из Беверли-Хиллз, которая – спорю, тебе это неизвестно – страдает малярией и которая также потеряла мизинец на левой ноге в автокатастрофе в Дарвине в Австралии в 1984 году. Ничто и никто не укроется от всевидящего ока, то есть от меня, Ванессы Гумбольдт. Так-то.
– Мелоди никакая не моя мадам, а ты просто чудовище.
– Не будь таким тугодумом. Все и так очевидно, надо только знать, где посмотреть.
– Хороша, верно? – сказал Райан. – Она тебе и в Ватикане найдет того, кто делает аборты.
– Если тебе от этого станет легче, то не скрою – я натура не творческая. Препоручаю все дальнейшие дела моему вундеркинду.
Она легонько хлопнула Райана по колену.
Скоро машина съехала с шоссе, и Ванесса подрулила к синему зеркальному кубу – большому зданию лаборатории, окруженному густой зеленой лужайкой, вполне пригодной для игры в гольф.
– Вот мы и приехали, – возвестила Ванесса. – Это тот самый офис, где некий проныра по имени Гари Воорс надул меня на несколько тысяч, когда я была его внештатным сотрудником.
– Нож в спину, – сказал Райан.
– Пятнадцать штук. Но я навела справки насчет него и компании, так что маловероятно, что я когда- нибудь получу свои деньги. Сама виновата. Надо было сначала все проверить. Пойдемте, давайте вылезайте из машины.
На автостоянке Ванесса вытащила из багажника пластмассовую канистру для бензина. Джон приблизился к Ванессе, которая сказала:
– Вытяни руку.
Джон колебался.
– Да ладно, Джон, не бойся.
Он протянул руку, и Ванесса насыпала ему на ладонь какое-то вещество.
– Эти крохотные, почти невидимые шарики, – сказала Ванесса, – семена клевера. А теперь с их помощью мы немножко поразвлекаемся в правописании.
Она начала сыпать семена на ухоженную траву, выводя какие-то знаки. До Джона дошло, что она что-то пишет.
– Что такое ты пишешь?
– Она пишет «Гари трахает Тину», – сказал Райан.
– Кто такая Тина?
– Жена генерального директора. За ними тоже тянется грязный след. И я не стала бы втягивать в это Тину, но именно она делала так, что все мои идеи присваивал Гари.
– Семена клевера быстро прорастают, – пояснил Райан. – Корни у них как щупальца, побеги имеют темно-зеленый цвет и появятся они через десять дней.
– Как раз перед самым возвращением Гари с Бермудских островов. Какое совпадение, – сказала Ванесса.
Она закончила выводить петли.
– От надписи можно избавиться, только сняв весь дерн, – сказал Райан. – Умно придумано, а?
– Готово.
Ванесса пошла обратно к машине.
– Так вот в чем было дело?
– Ну, поехали.
Через минуту они снова были на шоссе. За рулем по-прежнему сидела Ванесса. Джона била мелкая дрожь. У него начали появляться мрачные предчувствия. Он думал о том, что могло случиться со Сьюзен. Хотя его собственные фильмы были полны насилия, а персонажи почти всегда оказывались ненормальными, он никогда не воспринимал их как что-то реальное. Впервые в жизни он ясно себе представил, как насилие из его фильмов входит в его жизнь, отчего почувствовал приступ тошноты: теперь он отчасти понял, что могли чувствовать люди, упрекавшие его за жестокость в своих письмах.
– Мы с Ванессой собираемся помочь тебе найти Сьюзен, – сказал Райан.
– Если предоставить это копам, – сказала Ванесса, – то, когда они ее найдут, из нее уже паштет получится. Позволь мне закинуть сеть сегодня. Приезжай ко мне завтра в пять. Я предоставлю результаты и обед в придачу.
Помолчав, она спросила:
– С тобой все в порядке, Джон?
– А что такое?
– Ты такой бледный, будто увидел привидение.
– Все в порядке, Ванесса, – ответил Джон. – Можно вопрос?
– Давай.
– Почему ты помогаешь мне? Я имею в виду, что ты ведь совсем не знаешь меня… что ты не…
– Хватит, хватит. Считай, что мой интерес – Райан. Ты помог ему – я помогаю тебе.
– И?
– И все. А почему бы тебе не объяснить мне, только честно, зачем ты так хочешь найти Сьюзен Колгейт, а? Она сейчас вполне может быть наряжена в школьную форму и лежать разлагаясь где-нибудь под твоим крыльцом. А вся эта поисковая операция затеяна лишь для того, чтобы отвлечь от тебя внимание.
– Нет, не так, – равнодушно отмахнулся Джон.
– Ладно, так зачем искать Сьюзен Колгейт, Джон?
– Потому что…
– Ну?
Джон, соображая, все сильнее сдавливал мозг, словно пытался открыть неподатливую банку
