счастливы… но недолго. Не буду вас уверять, что его положение и деньги для меня ничего не значили-это было бы неправдой. Я должна была выйти за человека состоятельного-так думали не только мои родители, но и я сама.
Глория помолчала, рисуя на столе круги ножкой бокала.
– Я была единственной дочерью в семье, так что на наряды денег хватало. Мы ещё занимали видное положение в городе, только дом все больше приходил в упадок, потому что мой отец считал себя джентльменом и совсем не разбирался в делах. Расскажи я вам все-не поверите. Так что я жила весело и беспечно, а потом вдруг обнаружила, что время летит, а я все ещё не устроена… За Дональда я вышла в двадцать семь. И ни разу не пожалела об этом, хотя нужно признать, вы довольно точно описали нынешнее положение дел. От былой нашей близости ничего не осталось. Он боится матери, а я хочу большего. И я не настолько стара, чтобы не мечтать о собственной семье…
Покосившись на него, она добавила:
– Но я слишком избалована, и слишком многого привыкла требовать от жизни, чтобы пойти на разрыв.
– А как же с Андерсом?
– С Андерсом? Он мне нравится, и умеет ухаживать за женщинами. Но он уже дважды пытался связать с кем-то свою судьбу, и хорошего ничего не вышло. Сомневаюсь, что вышло бы со мной. Я в него не влюблена, если это вас интересует. По крайней мере, сейчас.
– Ясно, вы останетесь с Дональдом, пока он не получит половину состояния, – сердито бросил Мердок. – Но ведь именно поэтому так важны карточки из отеля!
– Послушайте, Кент, – она кажется впервые потеряла самообладание, – я не понимаю, куда вы клоните, но если мы собираемся продолжать разговор, закажите мне ещё бокал, ладно?
Извинившись за невнимательность, Кент кивнул официанту.
– Что вы пытаетесь раскопать? – спросила она, когда тот удалился.
– Мотив убийства.
– И по-вашему, у меня он есть?
– Что, если Дональд решит, что ваш отдых с Андерсом во Флориде-нечто большее, чем желание повеселиться? Или мать станет настаивать на разводе?
Глория задумчиво следила, как официант расставлял бокалы.
– Думаю, дело могло бы принять нежелательный оборот.
– Вот именно. И у вас не будет возможности торговаться.
– Как это?
– Насчет условий и раздела имущества.
– Этим я не стала бы заниматься.
– Ой ли!
Мердок понимал, что говорить больше не о чем. Он не думал, что убила Брейди Глория, но ему хотелось сбить с неё спесь.
– Полиция знает, что перед убийством бюро Брейди разыскивала какая-то женщина.
Тонкие брови дрогнули, но ни манеры, ни тон не изменились.
– Вот как?
– Она была в пальто из верблюжьей шерсти.
– По-моему, такого у меня нет.
– И высокого роста.
– Вот это подходит.
– Ни у вас, ни у Андерса нет алиби. Кстати, много он потеряет, если Гарриет решит сменить адвоката?
Тут Мердок заметил, что она смотрит поверх его головы и приветливо улыбается.
– Почему бы не спросить об этом его самого? – предложила она. – Привет, Артур, а мы как раз говорим о вас.
Кент обернулся.
Рядом с ним стоял Артур Андерс, прямо как с картинки: фланелевый костюм цвета морской волны, белая рубашка, полосатый галстук. Начинавшие седеть волосы тщательно уложены, загорелое лицо улыбалось. Лишь глаза смотрели устало и настороженно.
– Кент ищет мотивы убийства, – сообщила Глория. – И только расспрашивал о вас.
– Правда? – с деланным равнодушием спросил адвокат. – Он кого-нибудь подозревает?
– Говорит, что Брейди знал, как мы жили в одном отеле во Флориде, – и она пересказала слова Мердока.
Заказав виски, Андерс мелкими глотками прихлебывал его, со скучающей миной слушая Глорию. Когда та замолчала, явно почувствовав облегчение, добродушно улыбнулся. Но в глазах осталось все то же настороженное выражение.
– Я на вашем месте не стал бы тревожиться, – сказал он. – Гарриет женщина умная и деловая. Правда,
