что-то еще помимо того, чтобы продлить его агонию.
Боль в животе по-прежнему оставалась нестерпимой. Это жжение не уменьшалось, а лишь усиливалось со временем, но, по крайней мере, рассудок его не был омрачен никакими целебными снадобьями. Он был не из тех людей, кто попытается увильнуть от исполнения своего долга… таким, как он его понимал. И Мердок считал, что ему еще многое предстоит сказать тем людям, что собрались сейчас вокруг ложа умирающего.
Он с силой прижал левую руку к перевязанному животу и поискал глазами Рана.
— Помоги мне сесть, — прошептал он и задохнулся от боли, когда Ран повиновался. Он с такой силой вцепился ему в плечо, что у того на коже остались синяки.
Ричард, его сын и наследник, подложил отцу за спину подушки. Его молодая жена с посеревшим лицом помогала ему. Кешел, младший сын Мердока, также подошел поближе. Архиепископ Хьюберт дал раненому последнее причастие перед тем, как им занялись лекари и теперь с опустошенным видом стоял за спиной у врача
— А теперь вы все послушайте меня, — с трудом прохрипел Мердок. — Наш своевольный мальчишка- король, похоже, закусил удила. Я вас предупреждал, что будут неприятности, но вы, слабаки такие, позволили ему занять престол.
— Но разве Райс-Майкл сумел бы остановить Хрорика, когда он бросил тебе вызов? — спросил Ричард. — Я лично в этом сомневаюсь.
— Если бы у нас был другой король, мы бы могли заставить его запретить поединок, — возразил Мердок. — Джаван всегда меня ненавидел, с первых дней регентства. А после гибели герцога Эвана и этого Дерини Кармоди ясно стало, что свою ненависть он не забудет никогда.
— Лучше бы он эту ненависть направил на Дерини, — пробормотал Хьюберт, — а теперь взял Ориэля к себе на службу…
— Ну, с этим рано или поздно мы что-нибудь придумаем, — заметил Ран. — Возможно, пришло время убрать из замка всех Дерини… И хотя у меня у самого на службе есть один из этого племени, и он мне довольно полезен, но скажу вам, что убью его своими руками, если это будет на благо королевства. Однако Ситрик хорошо знает свое место. Он бы никогда не осмелился отказаться помочь нам, как это сделал Ориэль.
Мердок хмыкнул и поморщился от боли.
— Неужто ты и впрямь думаешь, я бы позволил ему коснуться меня хоть пальцем, — бросил он презрительно. — Одно лишь прикосновение Дерини запятнает твою душу. Нет, ты прав, пришло время убрать эту грязь как можно дальше.
— Но тогда потребуется внести большие изменения в закон, — заметил Хьюберт. — Нам и без того непросто пришлось, чтобы оправдать использование ищеек-Дерини. Ран, со своим слугой ты волен поступать как тебе заблагорассудится — хоть удави его в постели, если пожелаешь — но с Ориэлем я так обойтись уже не могу. Однако что касается их семей — тут дело другое.
Юная жена Ричарда застыла на месте.
— Но вы же не собираетесь убивать их близких? — прошептала она, выказав неожиданное присутствие духа.
— Тебя это не касается, Лирин, — рявкнул Ричард. — Архиепископ, так вы что, предлагаете просто перебить всех наших Дерини, и даже Целителей?
— Ну, Целителей у нас и без того осталось немного, — задумчиво пробормотал Хьюберт. — И Ориэль из них был еще самый послушный. В прошлом мы уже обходились без Целителей, справимся и в будущем.
Мердок поморщился, пытаясь устроиться поудобнее и застонал, когда это движение вызвало пронизывающую боль во всем теле.
— Советую вам быть как можно осторожнее, — прошептал он, жестом велев жене убрать одну из подушек. — Вспомните пример Деклана Кармоди. Не все из них будут столь покорны своей судьбе. — Он прикрыл глаза и тряхнул головой с тяжким вздохом. — Простите, я больше не могу. Вы теперь сами решайте, как быть с королем, ибо именно вам нести за это ответственность. Как жаль, что я не могу остаться с вами и возглавить эту борьбу. Но Хрорик решил иначе, — Лицо его вновь исказилось от боли и он обернулся к придворному лекарю. — Пожалуйста, выведите женщин отсюда, мастер Джеймс, — ровным голосом произнес он. — Им не нужно этого видеть.
— Нет, — прошептала Элейн. — Я хочу остаться.
— Не сейчас, душа моя, — прохрипел он, покачав головой. — Забери Лирин и уходи. Вы тоже, архиепископ, хотя я и попрошу вашего последнего благословения. Пусть останутся только сыновья, мой друг Ран и этот врач. Не бойтесь, все произойдет очень быстро.
Содрогаясь от рыданий, Элейн приобняла за плечи остолбеневшую Лирин, и придворный Целитель вывел их из комнаты. Хьюберт, склонив голову, вознес последнюю молитву за умирающего, перекрестил его, а затем также повернулся к выходу. Когда за ними закрылась дверь, военный врач уже держал Мердока за левую руку и, обвязав ее кожаным шнуром поверх локтя, теперь затягивал узел.
— Погоди, — прохрипел Мердок, свободной рукой коснувшись плеча Целителя.
Малейшее движение вызывало боль, и он не смог сдержать стона.
— Успокойтесь, милорд, — негромко произнес хирург, перехватив его руку и велев Рану придерживать ее. — Вам нет нужды более терпеть такие страдания. Скоро боли не будет, обещаю вам.
— Не в этом дело, — выдохнул Мердок и потряс головой. — Смерти я не боюсь, и не сомневаюсь в твоем умении, добрый брат. Но… я бы хотел, чтобы рука друга даровала мне свободу.
Ран застыл при этих словах, а сыновья Мердока беспомощно переглянулись.
— Мердок… — начал Ран.
— Нет, послушай, — сдавленным от напряжения голосом перебил его Мердок. — Чужая рука дает лишь холодное успокоение… не обижайтесь, брат лекарь. Сыновей я об этом попросить не могу. Но кто же возразит против того, чтобы это сделал ты, мой единственный друг. Ты согласен?
Худощавое лицо Рана, обычно столь застывшее, исказилось от сдерживаемых чувств.
— Мы вдвоем бились во многих битвах, мой старый друг, — прошептал он. — Но в пылу боя это одно, даже рукой друга… сталь в горло, если такого требует милосердие… Но…
— Милорд, это можно сделать гораздо мягче, — ровным голосом промолвил врач. — Если лорд Мердок дозволит, я покажу вам.
Мердок с облегчением прикрыл глаза.
— Я согласен, если мой друг тоже согласится. Прости меня, Ран, что возлагаю сие бремя на твои плечи.
— Прощаю, — шепотом отозвался тот.
После нескольких секунд напряженного молчания Ран оторвал взгляд от лица своего старого друга и покосился на хирурга, который приподнял перевязанную руку и нащупывал пальцами вздувшиеся вены, сперва у локтя, затем на запястье.
— Покойтесь с миром, милорд, — прошептал лекарь Мердоку, поглаживая его руку и передал острый скальпель Рану таким образом, чтобы Мердок ничего не увидел. — Вы уже потеряли немало крови. Все пройдет очень быстро, не нужно бояться.
Когда все было кончено, Ран еще несколько мгновений сидел неподвижно, чтобы придти в себя, тогда как врач и сыновья Мердока приводили тело в порядок ради женщин, ожидавших снаружи. Он ушел, когда им открыли дверь, не смея встретиться с ними взглядом, и вышел в соседнюю комнату, где его ожидал Хьюберт. К архиепископу присоединились Полин с Альбертом, и трое священников перекрестились при появлении Рана. По выражению его лица ясно было, что душа Мердока покинула тело.
— Печальная история, лорд Ран, — пробормотал Полин, когда граф подтянул поближе стул и рухнул на него, с благодарностью приняв кубок вина из рук Альберта. — К несчастью это порой оказывается необходимым.
Ран осушил бокал и протянул его за новой порцией вина.
— Он потребовал, чтобы это сделал я, а не лекарь, — ровным голосом произнес он, протирая глаза. —
