– Да, конечно, я уже опаздываю.
Один из руководителей Счетной палаты подозвал официанта, стал рассчитываться. Даша тем временем сходила в дамскую комнату. Вернулась она счастливой. Вернулась счастливой, увидев себя в большом, от пола до потолка зеркале в котором все ее лохмотья выглядели творениями Версаччи. Они с Авдеевым вышли, сели в машину. У первой же рощицы Авдеев резко свернул и на полной скорости покатил к ней.
Даша поняла, что жизнь для нее кончилась. И бросилась с кулаками на будущего своего убийцу.
Тот брызнул ей в лицо из баллончика. Даша обмякла.
68. Козлов, сын Козлова.
Лихоносов был спокоен. Он даже казался заторможенным. Сердце его билось ровно. Козлов-младший смотрел на него изумленно, 'Прямо Шварценнегер, – думал он. – Его бабу насиловать собираются, а он облака рассматривает'.
Даша скрылась за углом, и сердце у Лихоносова заболело. Он вернулся в дом, взял пистолет, зажившийся в большой алюминиевой кастрюле, и последовал за ней. Когда она уехала в 'Мерседесе', он остановил первую попавшуюся машину. В ней сидел Козлов-младший. У него были дела, но, увидев человека, к которому отец был неравнодушен, он пренебрег ими.
Как только 'Мерседес' скрылся в лесочке, Лихоносов приказал себе действовать хладнокровно, действовать как на сложной хирургической операции. К машине он кинулся лишь после того, как Авдеев положил Дашу лицом вниз на капот, снял с нее колготки и принялся спускать с себя брюки.
Авдеев потерял сознание от несильного тычка пистолетным дулом. Хирург знал, куда бить. В институте между делом рассказывали и куда, в случае чего, бить, и куда колоть.
Пока он переносил Дашу в машину Козлова-младшего, тот изучал документы Авдеева. Вернувшись к 'Мерседесу', Лихоносов нашел его чернее тучи.
– В чем дело, Андрей? – испугался он.
За Дашей они следили час и успели познакомиться и перейти на 'ты'.
– Это Гога Красный, авторитет здешний... Странно, что он один в машине и без сопровождения...
– Ну и бог с ним, мы же ему практически ничего не сделали. Поехали отсюда быстрее, он через несколько минут очухается.
– Нет, так дела не делаются! – покачал головой Козлов-младший. У меня жена и трое детишек. Мочить его, однако, надо. Наверняка кто-нибудь, видел, как мы его пасли.
– Нельзя его убивать! Его же видели с Дашей! А такую, как она, найти раз плюнуть.
– Ничего страшного, – подмигнул Козлов. – Вернешь ей физию, и все дела.
Хирург посмотрел недоуменно.
– Я шучу, – успокоил его Козлов-младший. – Но убить его надо. Может, ты ему приступ какой устроишь, вы ведь на это большие специалисты?
– Не могу, я клятву давал.
– Это клятву Гиппократа, что ли? – Козлов-младший не спешил, он ждал сумерек.
– Да.
– А если Дашу, меня, моих короедов убьют, как будет чувствовать себя твоя клятва?
– Не знаю, – буркнул Лихоносов.
Козлов посмотрел на Красного и сказал:
– Слушай, ударь его еще раз, а то сейчас очнется. Не хочу, чтобы меня видел.
Лихоносов ударил.
– Ну и как? – спросил его Козлов.
– Что как?
– Как клятва твоя? Ты ведь больному повредил?
– Да как-то мягче стала и аморфнее... А что ты предлагаешь?
– Давай подумаем. Нас видели люди. Видели, как ты в машину мою садился, как у ресторана битый час стояли. Следы машины нашей на грязи...
– Ночью снег пойдет.
– Это конечно, хорошо. Снег для нашего брата самое то. Теперь давай даму твою проанализируем. Люди видели, как она в 'Мерс' садилась. В ресторане ее видели. Если Гога пропадет без остатка, то ей хана, возьмут за шерсть.
Хирург поморщился.
– А ствол этот откуда? – показал Козлов на пистолет подбородком.
Хирург рассказал.
– Значит, если его рядом с телом оставить, две банды передерутся... – задумался Козлов. – Да нет... Без вопросов к нам все равно не обойдется. Вот ведь я дурак, сидел бы дома, а теперь такой геморрой на голову! Ударь его еще. Видишь, очухивается.
Хирург ударил. Затем, походив взад-вперед, подошел к Козлову-младшему и сказал:
