Тут явился Ясперс.
На третьем курсе я что-то вычитал о нем в учебнике марксистко-ленинской философии. И был неприятно удивлен – его автором критиковались мои мысли. Мои мысли, родившиеся в моей голове, никогда до того не знавшие Ясперса.
Достал 'Смысл и назначение', распахнул наугад.
Вот так. Я нашел себя в Целом, и стал волной в едином поле, атомом в кристалле, в котором самый дальний атом, самый дальний человек, закономерно со мной связан. Как Вячеслав Бутусов, сделавший и спевший песню о Христе, и как человек, пославший ее в эфир. Ты не можешь ни к кому из них приблизиться, не рискуя разорвать связи, они с тобой связаны лишь расстоянием, но все они – нечто связанное с тобой воедино, связанное так, что ты становишься единым с ними созданием. И расстояние между связанными людьми не может быть больше или меньше – только определенное. Когда сокращаешь его или увеличиваешь, она, эта связь, ослабляется. Как ослаблялась моя связь с Надей и Светой, с другими близкими людьми. А если не искушать расстояния, если оставить его наполненным его недеформированным содержанием, то оно обращается глубиной отношений.
Посмотрим еще раз, нахожусь ли я в ткани принципа когерентности. Вот Библия.
Она осталась от красивой проститутки, занимавшей квартиру до того, как я ее купил. Яростной проституткой – она все сломала и содрала обои, узнав, что ее выселяют.
Распахнем Писание в четвертой четверти. Там, где Новый Завет.
Вот он, принцип! Я умер для законов, которыми связывался всю жизнь! Я умер для законов Бойля и Мариотта, для законов социализма и капитализма, законов науки и семьи! Умер, чтобы служить Богу в новом качестве, служить обновленным, умер, чтобы служить Богу, взятому в скобки! Что такое Бог, взятый в скобки? Это же Бог чистый, не ряженый в культовые одежды десятков религий, не тот, ради которого убивают и бьются лбом о каменные полы, не тот, именем которого достигаются низменные цели!
О, Господи, наконец-то я счастлив!
Вечером читал Ясперса.
Думающие люди приходят к одним и тем же фантазмам, даже если один думает в Китае, а другой в Европе. Значит, фантазмы – это то же самое, что и законы физики?
Три типа бытия человека:
1) Предметное бытие. Это бытие в пылевом облаке, состоящем из Еды, Питья, Секса, Праздников, Чтива, Тяги к праздности и тому подобного. Предметно существующие мыслят в целях ориентации в этом облаке (вычисляющее мышление по Хайдеггеру).
2) Экзистенция. Это бытие в созвездиях. В созвездиях, не имеющих прошлого, в созвездиях состоящих из Конфуция, Андрея Платонова, Блока, Сартра, Сезана, Сент-Экзюпери и других блистательных личностей. Экзистенциально существующие мыслят с целью коммуникации, т. е. глубоко интимного и личностного общения в 'истине' (осмысливающее раздумье по Хайдеггеру).
3) Трансценденция. Непостижимый предел всякого бытия и мышления. Это бытие человека, соединившегося с Богом в далеком будущем своего созвездия.
26
Ночью по аксиоме явился Он, и я сказал Ему:
– В одном журнале я читал статью известного ученого. В ней утверждается, что доказать Твое существование, так же невозможно, как доказать противное. Как можешь Ты мне доказать, что я не сошел с ума, а действительно говорю с тобой? Скажи, мне это нужно, чтобы я жил.
– Ты же говоришь со мной?
– Да...
– Значит, я существую.
Я подумал немного и, согласившись с доводом, прямо спросил о том, что меня давно волновало:
– Говорят, что ради спасения рода человеческого ты не только снизошел до того, чтобы стать человеком Иисусом, но и стал человеком Иудой, чтобы содеянная жертва была безукоризненной, не запятнанной и не ослабленной какими-либо изъянами. Ограничиться агонией на кресте в течение одного вечера для тебя было бы кощунственно, и ты стал последнейшим человеком, нижайшим человеком, мерзостнейшим человеком, ты избрал самую презренную судьбу и стал также Иудой. Это я прочитал у Борхеса...
– Это поэзия, имеющая право быть. Но что верно, то верно – чтобы стать Богом без вопросов, надо пройти весь путь – от мерзости до всепрощающей святости.
Я помянул 'Свободное падение' Голдинга и попросил:
