– Ну что ж…
Матвеев слегка побледнел и придвинулся к судейскому столу.
– Мы его не взяли, исходя из государственных соображений.
– Громче, свидетель, в зале не слышно.
– Я говорю, что мы исходили из государственных соображений.
– Вот теперь слышно, хотя и непонятно.
– Наш комбинат является важным государственным предприятием. На нем не место ворам.
– Правильно. Но откуда вы взяли, что Сысоев вор?
Матвеев непонимающими глазами посмотрел на Степанову.
– Ну как откуда? Он же справку предъявил.
– Какую справку?
– Справку из колонии.
– И в ней было написано, что он вор?
– Нет, конечно. Но ведь наказание он отбывал за воровство. Разве не так?
– Так. Но в справке было сказано, что он освобождён на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР.
– Да.
– Значит, Президиум пришёл к выводу, что он уже не вор, что он больше не нуждается в изоляции от общества, что он может работать, как все советские люди. Вы, что же, решили поправить Президиум и лишить Сысоева права на труд?
– Зачем же так? Просто ему не обязательно работать именно у нас.
– А где ему работать?
– Ну, мало ли других мест!
– Например?
– Сразу мне ответить трудно, но…
Степанова обратилась к заседателям:
– У вас, товарищи, будут вопросы к свидетелю?
Молодая женщина, учительница средней школы Блинова, отрицательно покачала головой.
– Если разрешите, один вопросик, – сказал другой заседатель, мастер железнодорожного депо Гуляев.
– Пожалуйста, Всеволод Феоктистович.
– Один вопросик, – повторил Гуляев. – Скажите, свидетель, вы знаете Александра Павловича Бычихина?
– Бычихина? Директора комбината?
– Вот-вот, его самого.
– Как же я могу не знать директора комбината! Конечно, знаю.
– А кем он был раньше, до директорства, знаете?
– Вначале плотником…
– Ну, ну, – подбодрил Матвеева Гуляев.
– Потом мастером, заместителем начальника цеха…
– А до работы на комбинате?
– Представления не имею. Он уже здесь двадцать пять лет работает.
– Значит, не знаете?
– Не знаю. Да и какое это имеет отношение к делу?
– Прямое отношение, уважаемый товарищ, самое прямое. Ведь Бычихин-то до комбината был воспитанником детской колонии. Слышали про Макаренко? Вот у него Бычихин и числился. В трудновоспитуемых числился. Так-то. А ещё раньше Саша Бычихин беспризорничал, воровством промышлял. Вот как. Но повезло ему. Если бы вы двадцать пять лет назад в кадрах работали, плохо бы пришлось Саше Бычихину! Так-то.
По залу прошёл гул. Сдерживая улыбку, Анна Ивановна спросила у Гуляева:
– Ещё вопросы будут к свидетелю?
– Да хватит, наверное.
Матвеев растерянно смотрел на Гуляева, потом сбивчиво заговорил:
– Вы только не думайте, что я действовал по своей инициативе. Я-то как раз хотел зачислить Сысоева. Он на меня произвёл хорошее впечатление. Но у нас в своё время произошёл неприятный случай с одним…
