Дипломатическая неприкосновенность

аут-леди в Звездных Яслях работают только с человеческими генами? Ба – это то, на чем аут-леди проверяют новые возможные комбинации генов, изменения расы аутов, прежде чем решить, стоит ли вносить эти изменения в гены поколения аутов текущего года. В некотором смысле ба – братья аутов. По большей части старшие братья. Но при этом, с определенной точки зрения, – их дети. Ауты и ба – две стороны одной медали.

Ба столь же умны и опасны, как аут-лорды. Но не настолько независимы. Ба очень лояльны и бесполы, потому что их такими сделали – и то, и другое – по одной и той же причине: чтобы держать их под контролем. По крайне мере это объясняет, почему я все время думал, что где-то уже встречал Дюбауэра. Если большая часть генов этого ба не идентична генам самого Флетчира Джияджи, я сгрызу мои… мои…

– Ногти? – предположил Бел.

Майлз поспешно вынул палец изо рта.

– Если Дюбауэр – ба, – продолжил он, – а я готов поклясться, что это так, то в этих репликаторах полно цетагандийских… чего-то. Но почему здесь? Зачем перевозить их тайно, да еще на корабле бывшего – и будущего – врага Империи? Ну, надеюсь, не будущего. Как минимум трех раундов прямых военных столкновений, что у нас были с цетагандийскими соседями, наверняка больше чем достаточно. Если это что-то законное, то почему не перевозить это на цетагандийском корабле, где обеспечен хороший уход? Гарантирую, что соображения экономии тут ни при чем. Это делается в строжайшей тайне – но от кого? И почему? Что за чертовщину затеяли Звездные Ясли? – Он начал кружить, не в силах стоять на месте. – И что в этом такого дьявольски секретного, что ба, протащив эти живые растущие зародыши черт знает на какое расстояние, потом вдруг планирует их убить, лишь бы сохранить тайну, вместо того чтобы попросить помощи?

– Н-да… – протянул Бел. – Несколько нервирует, если себе представить.

– Но это же ужасно, м’лорд! – возмутился Роик.

– Возможно, на самом деле Дюбауэр не намерен их уничтожать, – неуверенно предположил Бел. – Может, он просто сказал это, чтобы надавить посильнее на квадди в надежде, что они от него отвяжутся и разрешат забрать груз с «Идриса».

– А-а… – Весьма притягательная идея – позволяет умыть руки от всей этой чертовой истории … – Чушь. Нет, – отрезал Майлз. – Пока нет, во всяком случае. На самом деле я хочу, чтобы ты начисто запер «Идрис». Не пускай сюда Дюбауэра – никого не пускай. Впервые в жизни я действительно хочу сначала переговорить со штаб-квартирой, а потом уж прыгать. И переговорить как можно быстрее.

Что там Грегор сказал – точнее, обошел в разговоре? Что-то встревожило цетагандийцев у Ро Кита? Что-то необычное. О Сир, у нас тут все нынче необычно. Взаимосвязано?

– Майлз, – горестно проговорил Бел, – я только что еле уломал Уоттса с Гринлоу пустить Дюбауэра на «Идрис». Как я им объясню внезапные перемены? – Бел помолчал. – Если этот груз и его владелец представляют опасность для Пространства Квадди, я обязан об этом сообщить. Ты полагаешь, что тот квадди в гостинице мог стрелять в Дюбауэра, а не в тебя или меня?

– Эта мысль приходила мне в голову.

– Тогда это… неправильно: держать станцию в неведении о том, что может затрагивать ее безопасность.

Майлз вздохнул:

– Ты тут – представитель станции Граф. Ты знаешь, следовательно, и станция знает. Этого достаточно. На данный момент.

– Твой аргумент недостаточно веский даже для меня, – нахмурился Бел.

– Я всего лишь прошу тебя подождать. Все зависит от того, какие сведения я получу из дома. Все может запросто окончиться тем, что мне придется покупать Дюбауэру скоростной корабль, и пускай увозит отсюда к чертовой матери свой груз. Корабль – желательно не барраярской приписки. Просто придержи информацию. Ты можешь, я знаю.

– Ну ладно… Ненадолго.

– Мне нужен закрытый комм на «Кестреле». Мы запечатаем этот отсек и продолжим позже. Погоди, я хочу для начала заглянуть в каюту Дюбауэра.

– Майлз, тебе когда-нибудь доводилось слышать о таком понятии, как ордер на обыск?

– Дорогой Бел, каким же ты стал занудой с возрастом! Это – барраярский корабль, а я – Голос Грегора. Я не прошу ордеров на обыск, я их выдаю.

Прежде чем приказать Роику запереть грузовой отсек, Майлз еще раз обошел его полностью. Он не заметил ничего нового – увы, наоборот, все то же самое. Пятьдесят поддонов, прикрепленных к множеству маточных репликаторов. Во всяком случае, никаких разлагающихся тел, упрятанных за стеллажами. Не повезло.

В каюте Дюбауэра тоже ничего интересного не обнаружилось. Маленькая скромная каюта, и какими бы личными вещами ни обладал… обладала эта личность неизвестного пола, все они были упакованы и взяты с собой, когда квадди перевели пассажиров в гостиницу. Никаких тел ни под кроватью, ни в санузле тут тоже не наблюдалось. Люди Брена наверняка все обшарили хотя бы разок, в тот день, когда исчез Солиан. Майлз сделал себе мысленную пометку попытаться устроить более тщательный осмотр экспертами и каюты, и отсека с репликаторами. Хотя… какой организации? Ему пока что не хотелось обращаться с этим к Венну, но барраярские военные медики больше привычны иметь дело с травмами и ранениями. Я что- нибудь придумаю. Никогда он еще так сильно не тосковал по родной СБ.

– У цетагандийцев есть агенты в Пространстве Квадди? – спросил он Бела, когда они покинули каюту и снова ее заперли. – Ты когда-нибудь встречал своих коллег с той стороны?

Бел покачал головой:

– Из вашего региона в этой части космоса народу мало. У Барраяра даже нет тут постоянного консульства, и у Цетаганды тоже. У них тут только оплачиваемый юрист-квадди, которая ведет бумажную работу примерно с дюжиной небольших планет-государств. Визы, разрешения на въезд и все такое. Вообще-то, насколько я помню, она ведет дела и Барраяра, и Цетаганды. Если на Графе и есть цетагандийские агенты, я их не видал. Могу только надеяться, что и они меня – тоже. Хотя если у Цетаганды и есть шпионы, агенты или информаторы в Пространстве Квадди, то они скорее всего на Юнионе. Я и сам-то сижу на станции Граф по… хм… личным причинам.

Прежде чем они покинули «Идрис», Роик настоял, чтобы Бел связался с Венном и узнал, нет ли чего нового в поисках несостоявшегося убийцы. Венн, явно испытывая неловкость, пролистал рапорты о бурной деятельности своих подчиненных – и никаких результатов. Роик дергался весь короткий путь от дока, где стоял «Идрис», до «Кестрела», посматривая на вооруженный эскорт квадди почти так же подозрительно, как вглядывался в тени и пересекаемые коридоры. Однако до места они добрались без происшествий.

– Насколько трудно будет получить от Гринлоу разрешение на допрос Дюбауэра с суперпентоталом? – спросил у Бела Майлз, когда они проходили через шлюз «Кестрела».

– Ну, тебе понадобится судебный ордер. И объяснение, достаточно убедительное для судей-квадди.

– Хм. Захватить Дюбауэра врасплох на борту «Идриса» – вот что приходит мне на ум как единственный альтернативный вариант.

– Так и есть, – вздохнул Бел. – И это будет стоить мне работы, если Уоттс пронюхает, что я тебе помогал. Если Дюбауэр ни в чем не виновен, он наверняка пожалуется потом властям квадди.

– Дюбауэр не невиновен. Уж как минимум он солгал насчет своего груза.

– Не обязательно. В его декларации написано «млекопитающие, генетически модифицированные, в ассортименте». Ты не можешь утверждать, что это не млекопитающие.

– Значит, перевоз несовершеннолетних для аморальных целей. Работорговля. Черт, да я что-нибудь придумаю! – Жестом приказав Роику с Белом подождать, Майлз снова направился в кают-компанию «Кестрела».

Усевшись, он включил поле зищитное и сделал глубокий вдох, пытаясь привести в порядок скачущие мысли. Более быстрого способа отправить лучевое послание, пусть и закодированное, из Пространства Квадди на Барраяр, чем по коммерческим линиям, не существовало. Лучи передавались со скоростью света в обычном пространстве на станции у п-в-туннелей. Раз в час – или в день – послания со станций передают