немочь. Идти к ней мне хотелось не более, чем идти топиться. Можешь считать это комплиментом в свой адрес, потому что мисс Бэджер — одна из двух самых очаровательных девушек Лондона; однако я не побоялся бы тысяч) раз взглянуть в лицо смерти, чтобы сдержать свое слово.
— Стоит ли проявлять такую строгость в мелочах?
— Держать свое слово — не мелочь. Тот, кто оказался ненадежен в чем-то одном, будет ненадежен во всем. Пойми, что это сильно облегчает мне жизнь: я никогда не раздумываю, стоит ли мне выполнять свое решение.
Раз оно принято, я просто выполняю его, сводя все свои действия к единому знаменателю — своей собственной воле. Да и тебе это облегчит жизнь, если ты будешь знать, что, пообещав что-то, я непременно это сделаю.
— Это-то я понимаю. Но если бы ты знал, Сирил, как я мучилась тогда, в тот вечер!
— Это от незнания, — сообщил Саймон Ифф. — Незнание — причина всех страданий. Вы не знали, что ему можно верить, и что точно так же, как он сдержал свое слово, данное этой мисс Бэджер по поводу ужина с нею, он сдержит и данное вам — насчет звонка.
— Лучше расскажите мне об этой вашей битве. Я чувствую себя как на поле сражения, но до сих пор не понимаю, что происходит.
— Извините меня, дитя мое, но есть тайны, открыть которые мы можем лишь лицам, достигшим определенной ступени посвящения, — произнес Ифф с напускной важностью. — Нет, конечно, вы все узнаете, но для этого нам сначала придется объяснить вам, что мы собираемся делать и зачем. Тогда вы поймете и то, почему некоторые люди пытаются угрожать нам. А задача у нас, прямо скажем, непростая. Поэтому начнем с четвертого измерения…
— О Боже!
— …Но, наверное, все-таки после обеда. А пока выберем для беседы тему полегче. И они заговорили о вещах житейских. Б самом деле, почему бы Лизе теперь не поселиться у Сирила? Достаточно лишь позвонить горничной и велеть ей собрать и привезти сюда вещи. Лиза предложила это, узнав, что Сирил намерен завтра же уехать вместе с ней из Парижа. Однако Саймон Ифф возразил:
— Втягивать в это дело еще и горничную было бы просто непорядочно с нашей стороны. Кстати, — обернулся он к Сирилу, — мы забыли о ней, а битва-то ведется всерьез! Вдруг она уже пострадала?
— Да, — согласился Сирил. — Чтобы ее найти, им не понадобится и суток. Давайте проверим: позвони ей, Лиза, и просто сообщи, что не придешь ночевать. И попроси ее ничего не предпринимать без твоих указаний.
Лиза подошла к телефону. Однако вместо ее номера ее соединили с управляющим отеля.
— Я очень сожалею, мадам, но с вашей горничной случился эпилептический припадок. Да-да, вскоре после вашего ухода. Лиза была так поражена, что не смогла ничего ответить. Трубка выпала из ее руки. Сирил немедленно подхватил ее и сказал управляющему, что мадам от волнения не может говорить; она перезвонит ему позже.
Лиза повторила вслух слова управляющего.
— Я ожидал чего-то в этом роде, — признался Сирил.
— А я нет, — огорчился старый маг, — и это вселяет в меня опасения. В отличие от вас, мой юный друг, я не люблю угадывать, ибо считаю, что шансов тут столько же, сколько при игре в рулетку. Я лишь делаю выводы из того, что знаю. То, что я ошибся, говорит о том, что я чего-то недоучел — это-то меня и беспокоит. Хотя в том, что нам следует как можно скорее уехать отсюда в безопасное место, сомнений быть не может. Точнее, это вам следует уехать: я остаюсь, чтобы выяснить, что — или кто? — кроется за всем этим. Акбар-паша слишком глуп и невежествен, чтобы самостоятельно затеять такое.
— Вы правы, я угадал, — смущенно сознался Сирил. — Нет, на самом деле все еще хуже: обдумывая наш проект, я позволил себе слишком много эмоций, и мое разросшееся Эго вышло за пределы этого дома.
— Ну расскажи же мне об этом проекте! — вскричала Лиза. — Разве ты не видишь, что я сгораю от нетерпения?
— Да, в этих стенах вы можете чувствовать себя в безопасности, — задумчиво начал Саймон Ифф, — по крайней мере, пока враг не переступил порога. Сегодня же ночью мы отвезем вас в безопасное место. Все начнется завтра. Сегодня же я кое-что расскажу вам о нашем проекте. Но, прежде чем мы начнем, я попрошу вас дать одну клятву. А вы. естественно, должны будете узнать, зачем она и что она означает.
— Я согласна.
— Попробую объяснить все как можно проще. Ум у вас гибкий, так что, думаю, вы вполне сумеете понять меня. Вот, взгляните: я беру карандаш и бумагу и рисую точку. Она неподвижна, и у нее нет никакой длины. Математик сказал бы, что она не имеет протяженности ни в каком измерений. Теперь я нарисую прямую линию. У нее есть длина: линия имеет протяженность в одном измерении. Теперь проведем еще одну линию, пересекающую первую под прямым углом. Получившаяся фигура имеет протяженность в двух измерениях.
— А, понимаю. Если нарисовать еще одну линию, то получатся три измерения.
— Не спешите. Третья линия как раз ничего не даст: чтобы определить положение точки на листе бумаги, вполне достаточно двух линий. Вот, нарисуйте-ка мне еще одну точку.
Лиза повиновалась.
— Смотрите: от вашей точки я провожу одну линию под прямым углом к моей первой… и другую — под прямым углом ко второй. Теперь я могу сказать, что ваша точка отстоит от моей на столько-то шагов к востоку и настолько-то — к северу.
— А если поставить точку не на бумаге, а в воздухе?
— Правильно! Тогда-то нам и понадобится третья линия, вертикальная, под прямым углом к двум первым. У такой точки будет уже три измерения: столько-то шагов к востоку, столько-то к югу и еще сколько-то в высоту.
— Я понимаю.
— Хорошо. Теперь подойдем к этому с другой стороны. Вот у нас есть точка, у которой нет ни длины, ни ширины, ни высоты: ноль измерений.
Вот линия, у которой есть длина, но нет ширины и высоты: одно измерение. Вот плоскость, /нее есть длина и ширина, но нет высоты или толщины: два измерения. Вот тело — длина, ширина, толщина, три измерения.
— Да, но вы говорили о четвертом.
— Скоро я к нему перейду. Но давайте сначала поработаем с двумя. Видите, я нарисовал треугольник. Все три его стороны равны. Теперь я проведу еще одну линию — из одного угла к середине противоположной стороны..!
Получилось два треугольника. Как видите, они равны между собой — величина у них одинаковая, форма тоже, Но они зеркальны. А теперь я их разрежу. Маг взял ножницы и проделал эту несложную операцию.
— Попробуйте совместить оба треугольника!
Лиза попробовала, у нее не получилось; тогда она, рассмеявшись, перевернула один из треугольников.
— Э-э, вы жульничаете! Я сказал «совместить», а не «перевернуть». Хотя решение, которое вы нашли, воистину божественно! Вы перенесли предмет, несовместимый со своим отражением, из его двух измерений в третье, а потом вернули обратно, и все получилось как нельзя лучше!
Теперь — следующее. Все, что есть в нашем мире, я имею в виду все материальное, существует в трех измерениях. На самом деле и у точек, и у линий, и у поверхностей есть хотя бы маленькая протяженность во всех этих измерениях, иначе они были бы просто плодом нашего воображения. Например, поверхность воды — это всего лишь граница между водой и воздухом.
А теперь я объясню, откуда взялось представление О еще одном измерении. У этих треугольников, таких похожих и непохожих один на другой, есть аналоги в нашем материальном мире. Так, существует два вида сахара, одинаковые во всем, кроме одной детали. Вы знаете, как призма преломляет свет? Так вот, если взять полую; призму, наполнить ее раствором одного из этих двух видов сахара и пропустить через неё
