решений, еще сообщений, запросов к парламенту, смет расходов и т. п. В официальном разговоре ничто никогда не доводится до конца, как, впрочем, и в неофициальном; так что выбирайте, сэр, черт бы вас побрал со всеми потрохами!
— Конечно, генерал, сугубо неофициально, — согласился Сирил. — Я хотел бы раскрыть вам планы германского генерального штаба.
— Благодарю вас, капитан Грей, — усмехнулся старик ядовито, — тем самым вы окажете нам просто неоценимую помощь. Чтобы не тратить время, пропустите дня три и начинайте сразу со взятия Парижа генералом фон Клуком.
— Этого не будет, генерал! Клук никогда не войдет в Париж. Тем более, что на самом деле он вовсе не дворянского рода, а выходец из низов.
— Что ж, после ужина подобные замечания служат даже признаком хорошего тона. Однако в иное время…
— Я вовсе не шучу, генерал. Клуку не дадут войти в Париж.
— Странно, почему же он до сих пор продвигается к нему, причем довольно быстро?
— Ему нужно растянуть нашу линию обороны. Вам уже известно, что немцы оттеснили наш фланг к Сен-Мийелю?
— Известно. И что же?
— Его цель — и тут я с вами согласен, сэр — заключается в том, чтобы отрезать Верден с юга.
— Почему же именно Верден? — поинтересовался генерал.
— Почему Верден? — переспросил Сирил. — Потому что во главе армии, продвигающейся тула., стоит крон принц! Однако этому современному Цезарю никогда не взять Парижа!
— Н-да, в ваших рассуждениях что-то есть. Наследник действительно архи непопулярен.
— Потому-то немцы и пытаются сделать из него национального героя, причем любой ценой.
— А какова же наша роль во всем этом?
— Это яснее ясного! Смотрите: их правый фланг прорвет нашу оборону или обойдет нас, и Верден будет отрезан. Кронпринц, да хранит Бог его благородное сердце, тут же вырвется вперед и поведет войска церемониальным маршем прямо на Париж, ведь для династии Гогенцоллернов это единственный шанс удержаться на троне
— Но с военной точки зрения это безумие!
— Вот именно. Однако немцы думают, что все козыри у них на руках, и рискнуть стоит. А вот теперь смотрите, что получается. Если я прав а я уверен, что я прав! — то Клуку с его армией будет некуда деться, кроме как выйти прямо на нас, и тут мы его разобьем!
— Он не сумасшедший, чтобы решиться на подобный маневр.
— Можете поймать меня на слове, генерал: он решится!
— И что же вы посоветуете нам делать в этом случае — неофициально, конечно, капитан Грей?
— Подготовиться и разгромить его в пух и прах, сэр! Неофициально, конечно.
— Что ж, поздравляю вас, сэр: вы рассказали мне преудивительнейшую байку, каких я не слышал со времен своей последней беседы с генералом Баллером! Но все-таки лучше будет, если вы не станете откладывать свой рапорт майору Мэверу, к которому откомандированы как офицер связи. — В голосе генерала послышалось презрение. — В нашей армии верят только фактам.
— Психологические факты — тоже факты, сэр!
— Чепуха, сэр! Вы не в клубе и не на чаепитии в кружке любителей наук!
— Именно это последнее, сэр, — холодно отозвался Сирил, — и огорчает меня более всего.
Тут вмешался лорд Джувентиус Меллор, заставив генерала забыть об этой невежливой реплике. Направив томный взгляд на красное лицо ветерана, он произнес мягким тихим голосом, почти шепотом:
— Извините, сэр; не позволите ли вы нам еще на пять минут продлить этот неофициальный разговор?
— В чем дело, мой мальчик?
— Я думаю, что было бы только справедливо порадовать этой байкой генерала Фоша. Я слышал, сэр, что в последние дни настроение у него было неважным.
— Вряд ли он отнесется к этому так же легко, как мы. Все-таки речь идет о его родине; французы не любят таких шуток.
— А что он может сделать, старина? В крайнем случае посадит Грея под арест. Дайте ему два дня, чтобы съездить к Фонту, а потом пусть идет на рапорт к Мэвору.
— Что ж, я не против, чтобы рота связи еще денек-другой обошлась без нашего молодца. Хорошо, Грей, поезжайте; однако подумайте, стоит ли сообщать ему все те «факты», которые вы сообщили мне. Я вам советую это для вашего же блага!
Откозыряв, Сирил распрощался и вышел. Джувентиус проводил его до автомобиля.
— Не волнуйся, я уболтаю этого старого осла, — шепнул он своему другу. — Я заставлю его отдать нужные приказы — так, чтобы не нарушить линию обороны и в то же время быть готовыми к выступлению, если Фош согласится с твоим планом.
— Молодец. Ладно, пока!
— Будь здоров!
Сирил отправился в путь. Поездка в штаб-квартиру генерала Фоша оказалась удручающей, если не сказать ужасной. Линия фронта изгибалась то туда, то сюда, так что шоферу то и дело приходилось искать обходные пути; все дороги были заняты не только всевозможными военными грузами, следовавшими в полном беспорядке, но и дезертирами, и гражданскими лицами, тащившими свой убогий скарб, и ранеными, за которыми тянулся въедливый дух агонии. Страну заполонили стаи одичавших собак, всего за один месяц войны превратившихся в койотов или динго. Однако Сирил радовался, испуская вопли ликования, и чем дальше он ехал, тем больше росла его уверенность в удаче задуманного дела. По совету генерала Крипса он пересмотрел кое-какие из своих «фактов», отобрав те, которые без сомнения могли убедить французского главнокомандующего.
Прибыв в замок, где располагался генерал со своим штабом, Грей доложил о себе и был моментально принят. Ему навстречу поднялся рослый, красивый француз, во взгляде которого светился недюжинный ум. С первой секунды он был весь внимание.
— Вы прибыли от генерала Крипса?
— Точно так, мой генерал, но по собственной инициативе. У меня есть одна идея…
— Почему вы в английском мундире? — с истинно галльской живостью вдруг прервал его Фош, по выговору принявший его за француза.
— Капюшон ещё не делает монахом — ответил Сирил Грей. — Я наполовину шотландец, наполовину ирландец.
— Хорошо, тогда не сочтите за труд продолжить свою речь.
— Должен сразу сказать, что я уже докладывал о своей идее генералу Крипсу, и он решил, что я либо слабоумный, либо остряк-неудачник.
Это был первый и главный из его «фактов», и он возымел свое действие. Фош оживился еще больше, в глазах его заблестели отвага и ожидание.
— Рассказывайте! — генерал взял записную книжку.
Улыбнувшись, Грей в нескольких словах изложил суть дела.
— Вы абсолютно правы! — воскликнул Фош. — Извините, подождите минутку: мне надо позвонить.
Он вышел из комнаты. Вернувшись минут через пять, он вновь обратился к Сирилу:
— Все в порядке, капитан Грей. Мы будем готовы ударить по армии фон Клука, когда он сюда явится. Вы не будете так любезны передать вашему шефу вот эту записку?
Я хочу, чтобы англичане тоже были готовы выступить в нужный момент. Сегодня я, очевидно, не могу просить вас составить мне компанию, однако надеюсь непременно отужинать с вами после победы.
Ах, как звучит слово victoire (победа) B устах французского солдата! В нем слышится звон меча, вогнанного по самую рукоять, крик влюбленного, соединившегося с любимой, и гимн мученика, с которым тот в момент казни обращается к Богу.
Сирил отправился обратно в ставку британского командования и передал письмо генерала Фоша —
