— Принес! — воскликнула она и начала рыться в его карманах.
— Вот! — Она сунула руку во внутренний карман пиджака и вытащила ювелирную коробочку.
— Ох! — Она раскрыла коробочку, и выражение ее лица слегка изменилось.
— Тебе не нравится? — беспокойно спросил Джонни.
— Сколько они стоят? — спросила она, рассматривая фарфоровые раскрашенные серьги в виде попугаев.
— Ну, — стыдливо начал Джонни, — понимаешь, Хэтти, конец месяца, понимаешь, я немного стеснен, понимаешь, и не могу…
— Сколько?
— Понимаешь, — он перевел дыхание, — два ранда пятьдесят.
— О, — сказала Хэтти, — красивые. — И быстро утратила к ним интерес. Она бросила коробочку на полку и направилась на кухню.
— Эй, Хэтти, — сказал вслед ей Джонни. — Не поехать ли нам в Фозвиль? Там сегодня танцы. Потвистуем, а?
Хэтти повернулась, лицо ее вновь оживилось.
— Да, парень, — восторженно сказала она. — Давай. Пойду переоденусь!
— И она побежала по коридору.
Дэви вышел из своей спальни по пути на работу.
— Эй, Дэви, — остановил его Джонни. — Деньги есть?
— Ты опять без денег?
— До зарплаты.
— Слушай, Джонни, в начале месяца ты получил одиннадцать сотен рандов. Все потратил?
— В следующем месяце, — подмигнул Джонни, — я получу две или три тысячи. Тогда посмотришь. Слушай, Дэви, дай пятьдесят. Я веду Хэтти на танцы.
47
Для Рода дни летели, как телеграфные столбы мимо идущей на большой скорости машины. С каждым днем он приобретал все большую уверенность. Он никогда не сомневался, что может руководить подземным производством, теперь в его твердых руках была и вся деятельность на поверхности. Он знал, что его кампания по сокращению стоимости производства начинает приность плоды, но полностью результаты станут известны только после составления квартальных отчетов.
Он лежал без сна в большой резиденции генерального управляющего на верху холма, в которой несколько его личных предметов мебели совершенно затерялись, и беспокоился. Конечно, всегда существует множество мелких беспокойств, но возникают и серьезные прблемы.
Утром в его кабинет зашла Лили Джордан.
— Мистер Иннес придет к вам в девять.
— А что ему нужно? — Херберт Иннес был на «Сондер Дитч» управляющим работ по выделению золота из породы.
— Он мне не сказал, — ответила Лили. Конец месяца наступил, пошел другой месяц, а Лили оставалась с ним. Род понял, что он получил одобрение.
Херби Иннес, дородный и краснолицый, выпил предложенный Лили чай, потчуя Рода подробным описанием каждого удара в воскресном гольфе. После прохождения очередных ворот Род прервал его.
— Ну, хорошо, Херби. В чем дело?
— У нас утечка, Род.
— Большая?
— Достаточно. — Для него утрата одной унции золота в процессе выделения и очистки уже была катастрофой.
— А конкретнее?
— Между промывкой и литьем мы утрачиваем еженедельно несколько сотен унций.
— Да, — согласился Род, — большая утечка.
Двадцать тысяч рандов в месяц, двести сорок тысяч в год.
— У вас есть идеи?
— Это происходит уже некоторое время, еще при Френке Леммере. Мы испробовали все возможное.
Род не совсем разбирался в работах на очистительной фабрике, но не собирался признаваться в этом. Он знал, что руду на поверхности сначала взвешивают и определяют содержание в ней золота и по этим измерениям получают достаточное точное представление о том, сколько золота должно быть получено в конечном счете. Любое несоответствие должно быть расследовано, определен его источник.
— Каков процент очистки в последнем квартале?
— Девяносто шесть запятая семьдесят три.
— Неплохо, — признал Род. Невозможно извлечь все золото из поднятой на поверхность руды, но Херби извлекал почти все, точнее 96,73 процента. Это значило, что из недостающих двухсот унций очень мало уходило в отвалы и шлам.
— Вот что, Херби, — решил Род. — Сегодня во второй половине дня я приду к вам на фабрику. Посмотрим все вместе, может быть, свежий глаз что-нибудь и подметит.
— Возможно. — Херби сомневался. — Мы все испробовали. Сегодня литье. В какое время вас ждать?
— В два часа.
Начали они с головы ствола, куда каждые четыре минуты поднимается клеть с породой, так называемая «копи», и весь груз руды вываливается в бетонный желоб. Груз в каждой клети классифицируется либо как «руда», либо как «пустая порода».
Руда сбрасывается в огромные накопители, а пустая порода по конвейеру уносится в промывочную, там она промывается, прежде чем отправиться в отвал. Таким образом собираются крошечные частицы золота, прилипшие к пустой породе.
Херби прижал губы к уху Рода, чтобы перекричать грохот падающей в желоб породы.
— Этот конец меня не беспокоит. Тут сплошь камень, очень мало блеска.
— Херби использовал сленговое название золота. — Чем ближе к концу, тем опаснее.
Род кивнул и вслед за Херби начал спускаться по стальной лестнице, пока они не достигли двери внизу накопителей. Через нее они прошли в подземный туннель, очень похожий на туннель на сотом уровне.
И здесь вдоль туннеля двигался широкий конвейер, в который из накопителей поступала руда. Род и Херби шли вдоль конвейера до того места, где он проходит под большим электромагнитом. Здесь они ненадолго задержались. Электромагнит извлекал все куски металла, которые попали в руду на пути в рудосбросы и накопители.
— Много извлекаете? — спросил Род.
— На прошлой неделе четырнадцать тонн, — ответил Херби и, взяв Рода за руку, провел его через дверь рядом. Они оказались на открытом дворе, напоминавшем площадку для сбора металлолома. Гора ломов, кирок, ручных буров, лопат, стальной проволоки, клещей, цепей, гаечных ключей, четырнадцатифунтовых молотов и других изогнутых и неузнаваемых кусков металла заполняла двор. Все проржавело, использованию не подлежало. Все эти обломки извлечены из руды магнитом.
Род сжал челюсти. Перед ним явное выражение небрежности, отношения «это не мое, это компании» его подчиненных. Эта груда металлолома сама по себе означала ежегодную потерю сотен тысяч рандов.
— Об этом я позабочусь, — подумал он.
— Если хоть один такой молот попадет в мельницу, она разлетится на куски, — меланхолично заметил Херби и повел назад, в конвейерный туннель.
Лента резко уходила наверх, они пошли рядом с ней по мостику. В течение пяти минут они поднимались, Херби пыхтел, как паровая машина. Сквозь отверстия в стальной плите под ногами Род видел, что теперь они в сотнях футов над поверхностью.
Конвейер подходил к голове высокой башни и сбрасывал свой груз в зияющую пасть решета. Падая, руда подвергалась классификации по размеру, и большие обломки напрявлялись в размалыватели, которые
