— Далеко ли туннель от стены? — неожиданно спросил он.
— Меньше тысячи футов.
— Сколько времени, пока вы ее достигнете?
— Десять дней, не больше, возможно, меньше.
— Как только стена будет достигнута, все работы должны прекратиться. Расчет времени очень важен, понятно?
— Я уже приказал шахтерам не проходить стену без моего специального указания
— Хорошо. — Манфред молчал еще целую минуту. Сегодня утром Эндрю передал ему указания. Айронсайдз должне находиться далеко от «Сондер Дитч», когда начнется проходка стены. Манфред должен обеспечить его отсутствие.
— Должен информировать вас, мистер Айронсайдз, что минует не менее трех недель, прежде чем я дам приказ проходить стену. Когда вы достигнете ее, мне необходимо будет улететь в Европу для завершения приготовлений. Я буду отстутствовать в течение десяти дней, и в это время в туннеле не должна вестись никакая работа.
— Вас не будет на Рождество? — удивленно спросил Род.
— Да, — кивнул Манфред. Он понимал, о чем подумал Род.
Терри будет одна, быстро сообразил Род, она будет одна на Рождество. На время Рождества на «Сондер Дитч» верутся только работы по поддержанию функциональной готовности. Только небольшой отряд рабочих, который следит за сохранностью оборудования. Я смогу уехать на неделю. Целую неделю вместе.
Манфред подождал, пока Род не пришел к заключению, к которому он его подводил, потом спросил: «Вы поняли? Вы будете ждать моего приказа для проходки стены. Этот приказ придет не раньше середины января».
— Понял.
— Можете идти, — отпустил его Манфред.
— Спасибо, — сухо ответил Род.
На первом этаже здания компании находится бар. Род выгнал бородатого хиппи из телефонной будки и набрал номер Сандауна. Это безопасно, он только что оставил Манфреда наверху.
— Тереза Стайнер, — отозвалась она.
— У нас целая неделя, — сказал он ей. — Целая замечательная неделя.
— Когда? — радостно спросила она.
Он рассказал ей.
— Куда мы отправимся? — спросила она.
— Что-нибудь придумаем.
57
16 декабря в 11-26 Джонни Деланж произвел очередной взрыв и прошел вперед в газах и пыли.
В свете его фонаря обнажившаяся порода резко отличалась от голубоватого вентерсдорпского кварцита. Она была стеклянистой, черновато-зеленой, перерезанной тонкими белыми жилками — скорее мрамор, чем обычная порода.
— Мы у стены, — сказал он Большому Королю и наклонился, чтобы подобрать обломок серпентина. Взвесил его в руке.
— Мы это сделали, побили ублюдка!
Большой Король молча стоял рядом с ним. Он не разделял торжества Джонни.
— Ладно, — Джонни швырнул обломок обратно в груду. — Убрать гроздья, все обезопасить. Потом уведешь всех из штрека. Мы прекращаем работу до дальнейших приказов.
— Прекрасно, Джонни, — сказал Род. — Кончай все и выводи рабочих из штрека. Не знаю, когда мы получим приказ проходить стену. Тем временем отдыхай. Пока ждешь, я тебе буду платить четыре сажени в смену. — Не отрывая трубки от уха, он прервал связь. Набрал номер головной конторы. — Доктора Стайнера, пожалуйста. Говорит Родни Айронсайдз. — Он подождал несколько секунд, трубку взял Манфред.
— Мы дошли до Большого Черпака, — сказал ему Род.
— Я улетаю в Европу завтра утренним боингом, — ответил Манфред. — До моего возвращения вы ничего не должны делать. — Манфред положил трубку и нажал кнопку внутренней связи.
— Отмените все мои встречи, — сказал он секретарше. — Меня ни для кого нет.
— Хорошо, доктор Стайнер.
Манфред снял трубку своего незарегистрированного телефона прямой связи. Набрал номер.
— Здравствуйте, Эндрю. Передайте ему, пожалуйста, что я готов выполнить свои обязательства. Мы столкнулись с Большим Черпаком. — Он слушал несколько секунд, потом заговорил снова: — Хорошо, я жду вашего звонка.
Эндрю положил трубку и через раздвигающуюся стеклянную дверь прошел на террасу. Прекрасный летний день, затихший от жары, и солнце блестит на хрустальной поверхности плавательного бассейна. Вяло жужжат насекомые в густо покрытых цветами кустах, которые окружают террасу.
Толстяк сидел перед мольбертом. На нем синий берет и белый рабочий халат, который, как у беременной женщины, скрывает его живот.
Его натурщица лежала лицом вниз на надувном матраце у края бассейна. Это изящная темноволосая девушка с кукольным личиком. Сброшенное бикини влажным комком лежало на плитах террасы. В каплях воды на ее кремовых ягодицах блестело солнце, придавая ей парадоксально невинный и в то же время восточный эротический вид.
— Звонил Стайнер, — сказал Эндрю. — Докладывает, что они дошли до Большого Черпака.
Толстяк не посмотрел на него. Он сосредоточенно накладывал мазки на холст.
— Поднимите правое плечо, моя дорогая, вы закрывваете вашу прекрасную грудь, — попросил он, и девушка немедленно послушалась.
Наконец он отступил и критически осмотрел свою работу.
— Можете передохнуть. — Он вытирал кисти, а обнаженная девушка встала, потянулась, как кошка, и нырнула в бассейн. Она вынырнула на поверхность, отряхнула свои черные волосы, как выдра шкуру, и поплыла к противоположному краю.
— Передайте в Нью-Йорк, Париж, Лондон, Токио и Берлин кодовое слово «Готика», — приказал толстяк Эндрю. По этому сигналу на финансовых рынках всего мира должна начаться игра на понижение. Получив этот сигнал, агнеты во всех крупных городах начнут продавать акции компаний Китченервильского поля, продавать миллионами.
— Потом прикажите Стайнеру убрать Айронсайдза и начать пробивать стену.
Манфред ответил на звонок Эндрю по незарегистрированной линии. Он выслушал инструкции и подтвердил их получение. Потом посидел неподвижно, как ящерица, обдумывая свои действия. Тщательно проверяя, ища возможные промахи. Ничего не нашел.
Пора начинать покупку акций «Сондер Дитч». Он вызвал по интеркому секретаршу и приказал ей позвонить по определенным номерам в Кейптаун, Дурбан и здесь, в Йоханнесбург. Он хотел совершить покупку через многочисленных брокеров, чтобы не стало очевидно, что на рынке один покупатель. Возникал также вопрос о кредите. Покупку он не мог покрыть своим банковским счетом. Покупали на основе его имени, репутации, положения в корпорации. Манфред не мог передать ни одной фирме непосредственный приказ покупать, у него потребовали бы гарантий. А их у Манфреда Стайнера не было.
Поэтому он распределил скромные заказы в десятке различных фирм. К трем часам дня Манефред уде распределил заказы на покупку акций стоимостью в три четверти миллиона рандов. У него не было средств, чтобы оплатить эту покупку, но он знал, что ему и не придется платить. Когда через несколько недель он продаст эти акции, они удвоятся в цене.
Через несколько минут после его последнего разговора с фирмой Сверлинга и Райта в Кейптауне секретарша по интеркому сказала:
— Южноафрикансике авиалинии подтвердили, что вам зарезервирован билет на боинг до Салсбюри. Рейс 126 в девять утра завтра. Возврат в Йоханнесбург на викинге Родезийских аэролиний в 6 вечера.
