– Если ты хочешь этого...
– Ты знаешь, что нет.
– Уверен, что Джон приютит меня на день-другой. И, кроме того, обеспечит покой для работы.
– Послушай, Марти, – сказала она, овладевая собой. – Почему ты не бросишь этот курс?
– Потому что если я брошу этот курс, я брошу и работу. – Он резко хлопнул руками.
– Смотри сам, кто говорит глупости, – сказала она, когда он выбегал в дверь.
Она знала, что бесполезно останавливать его. Она опустилась на кушетку. Она исчерпала доводы. «Может, если он поживет у Джона, – думала она, – у него будет возможность остыть?»
Ее веки вдруг налились свинцом. Она не могла бороться с навалившимся сном. Прежде чем закрыть глаза, она заметила, что Мартин оставил «Кремаллу». Она хотела встать и отнести ему, но решила, что это глупо, так как услышала шум уезжающей машины.
– Отец определенно взбесился, – сказала Джейн.
Шен оторвался от окна и уставился на сестру, сидящую на кровати. Он игриво улыбался.
– Это было здорово, разве нет?
– Нет, – сказала она, вставая и подходя к нему.
– Взрослые постоянно себя так ведут.
– Но то другие, не наш отец.
– Ай, – возразил он, – он такой же.
– Нет уж. Он никогда так не поступал.
– Много ты знаешь.
– А ты, наверное, знаешь больше?
– Конечно, – заявил он уверенно.
В ее глазах блеснул интерес и нетерпение. Она уже не боялась, потому что видела в окно уезжающего отца. А Шен поступал так всегда, когда знал что-то, чего она не знала.
– Очень интересно. Когда еще ты видел его таким?
– Я видел его таким несколько раз у Брайана, и он кричит так же на мать Брайана.
– О, – удивилась Джейн, – почему он кричит на нее?
– Не знаю. – Он замолчал и сказал: – Я думаю, ему нравится мать Брайана.
– Оставим это, – сказала она, чувствуя тревогу.
– А иногда он кричит очень громко и раз даже бросал посуду.
– Почему? – спросила она, испытывая неприятное ощущение.
– Не знаю, но кажется, она знает способ заставить его вести себя странно.
– Что она делала, когда он бил посуду?
– Она смеялась. – Шен пожал плечами. – Она вела себя непонятно.
– Но... – медленно заговорила Джейн. – Что он там делает?
– Думаю, забирает меня.
Она засмеялась.
– Зачем? Разве ты боишься темноты? Ты ведь можешь сам прийти домой, когда стемнеет?
– Я теперь не боюсь темноты. – Он помолчал. – А ты?
– Иногда, – ответила она, удивившись перемене темы.
– Нет ничего плохого в темноте, – сказал он гордо. Глубоко вдохнув, он расправил грудь. – Я боялся, пока мы не приехали сюда.
Она рассмеялась.
– Ты всегда боялся и будешь бояться темноты.
– Нет, – сказал он серьезно. – Нет разницы, когда светло или когда просто глаза привыкли к темноте.
– Но ты же всегда прятался под одеяло, пугаясь теней и ужасных звуков.
– Прятаться под одеяло от теней – это детская привычка. И вой, и ужасные звуки ничего не значат.
– Точно, – кивнула она.
– Это те же звуки, которые и днем вокруг нас, только при свете на них не обращаешь внимания за шумом, производимым людьми. Ночью, в тишине, эти звуки лучше слышны. Ночью ты хорошо их слышишь и однажды начинаешь понимать, что в них нет ничего страшного.
– Где ты научился этому?
Он встал и подошел к окну.
