Микки Спиллейн
Пилот
Глава 1
Я сидел с недопитой чашкой кофе в руке и смотрел, как обслуживали раздолбанный старый «мустанг», стоявший на взлетной полосе. Ничего интересного в этом не было: я это видел много раз. Меня больше привлекла блондинка, которую я разглядывал через застекленную стенку бара. Она знала, что я наблюдаю за ней, и повернулась так, чтобы получше продемонстрировать мне свои ножки.
Первый шаг навстречу большой игре, подумалось мне.
Она клюнула на меня, осталось только поддеть. Вид у меня был что надо, ни дать ни взять герой фильма «Последнее шоу»: старая куртка американских ВВС, кожаный шлем, защитные очки торчат из кармана. А она была мечтой, в облегающем фигуру костюме, и ее волосы полыхали, словно закат солнца.
Загвоздка была в том, что я знал ее, а она не знала меня. Три года тому назад Лоис Хэйс брала у меня интервью в немецком госпитале, пытаясь понять, почему я был заинтересован в том, чтобы сбросить боеприпасы в Венгрии со старого «Ю-88». Я бы мог сказать ей, что сделал это за деньги, но моя физиономия была немного попорчена осколками шрапнели и забинтована, лицо болело, и я не был расположен к болтовне. В то время Лоис числилась в подразделении медсестер.
Доминик Лолла, который на задрипанном пароходике переправил меня контрабандным путем обратно в Штаты, тоже знал ее. Аккредитованный корреспондент газеты «Сёркит», он не одобрял тех, кто писал статейки для Дункана Найта, чья колонка в «Вашингтон инсайд» была посвящена нападкам на нашу военную политику.
Я улыбнулся ее отражению. Да, черт возьми, если уж идти по скользкому пути газетных нападок, то лучше всего такими изящными ножками. А ножки у нее были заманчивых округлых форм. Нейлоновые чулки блестели, а там, где они кончались, я успел увидеть полоску неприкрытой загорелой кожи, прежде чем Лоис натянула юбку на колени. А когда вы смотрите на ножки, то не замечаете людей. Поэтому здоровенный парень, который подошел ко мне, застал меня своим вопросом врасплох.
— Мистер Фэллон? — У него было угловатое лицо, лишенное всякого выражения, но готовое растянуться в улыбке, если того потребуют обстоятельства, хорошо скроенный костюм, но не новый и, по всей видимости, экипированный на все случаи жизни, а из-за его спины выглядывал тип небольшого роста, с недовольным прищуром глаз.
Я встал.
— Полицейский?
— Лейтенант Траски, городская полиция. — Он протянул мне руку. — Что, заметно? — В его голосе сквозило любопытство. Его рука была жесткой.
— Немного.
— Это мистер Дел Рид, из прокуратуры штата. — Второй мужчина быстро кивнул и вытащил свою папку.
— Я бы хотел поговорить с вами, если у вас есть несколько минут, — сказал он.
— О чем?
— А у вас есть несколько минут? — вежливо переспросил Траски.
— Конечно.
— Тогда поговорим.
За моей спиной блондинка снова вытянула ноги и посмотрела на нас. Дел Рид направился через бар в маленький зал ресторана. Траски шел рядом со мной, и я заметил пистолет, выпирающий из-под его пиджака.
— Как долго вы знаете Такера Стэйси, мистер Фэллон? — Дел Рид решил не тратить ни минуты и сразу перейти к делу.
— С 1942 года, — ответил я. — Мы вместе служили в армии. И были курсантами училища ВВС.
— Вы были вместе в одном подразделении. В 252-й эскадрилье истребителей, насколько я знаю.
— Если вы все знаете, какого черта тогда спрашиваете?
— Послушайте, Фэллон...
— Послушайте, Траски. Хватит играть со мной, переходите к делу. Я не мальчик.
Рид вспыхнул, но лейтенант жестом успокоил его.
— Хорошо, к делу. — Он вытащил папку-скоросшиватель и, держа в руке, стал перелистывать содержимое. Это был автоматический жест свежеиспеченного бюрократа — больше для придания значимости себе, нежели своей работе.
— Вы были демобилизованы вместе и решили сообща затеять одно предприятие...
— Да, опыление урожая, — прервал я. — Однако мы прогорели и расстались.
— ...В последнее время, за исключением встречи ветеранов эскадрильи в 1954 году, больше контактов с ним не имели. — Он поднял взгляд от папки и уставился на меня.
— Ну и что? — спросил я.
— И вдруг — как гром среди ясного неба — он оставляет вам наследство в полмиллиона долларов.
Я поставил чашку кофе и облокотился на стол. Этот коротышка явно хотел меня на чем-то подловить.
— Его семья оспаривает наследство?
Рот Рида скривился.
— Вы же знаете, у него не было семьи.
— Значит, штат?
— Ну... нет.
— Чего вы мешкаете, мистер Рид? Вы же видите, что вам не к чему подступиться. Бросьте вы это дело, пойдите лучше прогуляйтесь. Ваши слова меня нисколько не заинтересовали.
— Дел Рид хочет... скажем так, предупредить вас, мистер Фэллон, — спокойно произнес Траски.
— Я еще даже не утвержден в правах наследователя, — напомнил я ему. — Я приехал сюда, потому что мне написал его адвокат. Почему в это дело вмешиваются еще и власти штата? Такк оставил старому другу аэродром. Я лечу сюда, чтобы узнать, что к чему, и не успел еще прибыть, как начинается какая-то возня.
— Вы знали о его завещании? — спросил Рид.
— Нет. Но оно меня не удивило.
— Почему?
— Потому что мы — два сапога пара. Ни у него, ни у меня никого больше нет. В армии мы всегда держались друг за дружку, и, если одного из нас подбивали, его место занимал другой. В общем, это то же самое, что подарочный набор с авторучкой и карандашом.
— Кто оформлен получателем страховки за вас, мистер Фэллон?
— Приют для сирот, мистер Рид. У Такка страховка была оформлена точно так же. Если вы просмотрели все бумаги, то должны быть в курсе.
Он пропустил колкость мимо ушей.
— У вас есть завещание?
— Мне-то зачем? Кроме этого «мустанга», у меня ничего нет.
Траски побарабанил пальцами по столу.
— Старый истребитель, да?
— Вы ведь знаете, чего же спрашиваете?
Полицейский улыбнулся и пожал плечами:
— Нужная вещь?
— Для меня — да, — ответил я.
Рид захлопнул папку.
— И для каких целей?
Я указал на его папку:
— А там что — не написано?
— Там написано, что вы работали на одну кинофирму. Я не понимаю, что там можно делать на
