всю утварь на покрытом тонкой сталью столе и вернулась в моечную.
– Еще не явился? – Бриджит спрашивала про шефа.
– Нет.
– Садись. Гамбургер хочешь?
Джин отрицательно покачала головой.
– А я поем. Надо сил набираться… Ну, как Фрэнк? Переживает?
– Я не заметила.
– Переживает! – убежденно сказала Бриджит, откусывая изрядный кусок от большого гамбургера. – Упустить Риту!
– Рита мне понравилась, – сказала Джин.
– Она всем нравится. – Бриджит ела так же быстро, как работала. – Ну, – сказала она, расправившись с гамбургером, – а теперь отхлебнем…
Вытащила из кармана плаща бутылку и приложилась было к горлышку. Но хлебнуть ей не удалось: в моечную вошел шеф. Он не успел облачиться в стерильно-поварской халат и был в клетчатом бежевом костюме и кремовой рубашке с бриллиантовой булавкой в коричневом галстуке.
– Кто додумался загромоздить разделочный стол?.. – раздраженно спросил он неожиданно высоким для такого крупного тела голосом. – Немедленно убрать!
– Там было свободно… – сказала Джин.
Он посмотрел на ее ноги, которые не могла прикрыть мини-юбка, на копну темно-каштановых волос.
– Пошли!
Шеф галантно пропустил ее вперед. Шел, посмеиваясь. Остановился посреди кухни, указал на стол:
– Сюда – ничего и никогда не ставить! Понятно?
Джин кивнула.
– А куда?
Ему захотелось сказать «куда хочешь! «, но он показал на соседний стол.
Она чувствовала на себе его взгляд и почти не сомневалась, что ее пребывание в моечной сокращается, как при убыстренной съемке. Но это не очень радовало ее: шеф переведет ее поближе к себе. Но захочет ли отпустить потом в бар? А перспектива застрять на кухне было совсем не то, к чему она стремилась.
Джин притворилась испуганной и послушной. Когда она выходила, он спросил вдогонку:
– В зал подглядываешь?
– Нет…
Прошло несколько дней, но никто не предлагал ей перебраться в святая святых, где Грегори создавал кулинарные шедевры…
Глава 4
На пристани
Фрэнк проснулся и посмотрел на часы. Джин уже час как ушла в моечную. Он видел, что девчонка недовольна работой, хотя не жалуется. Даже стала подолгу вертеться перед зеркалом. Но его не обманешь. Да и незачем обманывать. Нельзя было так сразу толкать ее на эту работу. Хорош двоюродный братец! Вызвал в большой город, и не успела приехать, запер в душной моечной! Не дал осмотреться, погулять… У него всегда не складывалось с женщинами, хоть с любовницей, хоть с родственницей…
Фрэнк ругал себя. Он взглянул на нишу и удивился: Джин, когда уходила, открывала занавес. А сейчас наглухо! Он встал – босой, в трусах, волосы на зараставшей жирком груди начали седеть, – подошел, слегка раздвинул занавес и уже не удивился, а обеспокоился; Джин лежала, повернувшись лицом к стене.
– Джин! – шепотом проговорил Фрэнк. – Ты заболела?
– Нет.
– Тогда почему ты лежишь?
Она села и потянулась.
– Мне надо съездить в одно место.
Она была здорова, и он, забыв о посетившем его раскаянии, рассердился.
– «Надо»? Тебе надо быть в ресторане!
Она молча встала и пошла в ванную. Фрэнк представил бурю, которая разразится, когда явится Грегори. Ее выгонят, думал он. В конце концов, это не так страшно. Может быть, даже к лучшему: Джин отдохнет, а тем временем подвернется что-нибудь поинтересней для восемнадцатилетней девушки, чем мытье мисок и сковородок… Но куда она собралась? И что значит «надо»?
Джин мылась чуть меньше обычного. Появилась уже одетая. Он спросил:
– Скажи хотя бы, что за место, куда ты собралась?
– Это неважно.
