– Но свадьба хоть какая-то у вас была? Мать и отец у тебя, слава Богу, живы, могла бы пригласить…
– Мама, я понимаю… Но мы решили настоящую свадьбу устроить потом, вместе с вами…
– Когда «потом»? – не сдавалась мать.
– Эллен, – вмешивался отец, – у них все по-другому. Если Джин говорит, значит, они не смогли.
– У тебя рыжий муж? В кого Линда? – спрашивала мать.
– В него. Став рыжий.
– Хотя бы фотографию его привезла…
– Эллен! – останавливал отец. – Радуйся, что дочь дома!
– Я радуюсь. Но фотографию могла привезти, не большой груз.
– Ты права, мама. В следующий раз привезу.
Прошла неделя. Пора было уезжать. Чемодан Джин с собой не взяла, сказала, купит себе другой.
– Адрес не забудь оставить, – напомнила мать. – Куда писать тебе?
– Мама, мы разъезжаем. Сегодня – здесь, завтра – там…
– Эллен, они разъезжают, – сказал отец. – У них нет постоянного адреса.
– Я буду вам звонить каждую неделю, – обещала Джин. – И посылать деньги.
– Слава Богу, это не обязательно, – сказала мать. – Я говорю о деньгах.
– Я возьму твою сумку, – попросила Джин. Подумала, что, уезжая от Фрэнка, тоже забрала его сумку.
Отец торопил. Если они опоздают на автобус, другого придется ждать два часа.
– Я сейчас, только попрощаюсь с Линдой.
Джин вошла в комнату. Линда спала. Девочка лежала на боку, прижимая к себе куклу. Кукла была старая. Джин играла ею в детстве. Мать разыскала и дала куклу Линде. Значит, мать поверила всему, что наплела Джин. Джин смотрела и не могла насмотреться. Впервые в ней пробудилось настоящее материнское чувство. Сердце сжалось. И снова мелькнула мысль: признаться во всем и не уезжать. Но только мелькнула. Джин вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь.
– Я готова, папа.
Они сели в старый джип и уехали. На автовокзале, прощаясь, отец торопливо поцеловал ее и сунул в руку конверт.
– Возьми. Пригодится.
Он ушел не оглядываясь. Когда автобус тронулся, Джин раскрыла конверт. Там лежала пачка долларов, не меньше тысячи.
Отец все понял…
Глава 15
Шофер миссис Олсен
Начальница поинтересовалась, как она съездила.
– Нормально, – ответила Джин.
Больше миссис Гастингс не спрашивала, а Джин не рассказывала. Днем она ловила себя на желании бежать домой, к Линде. Ночью в полусне шарила рукой в кроватке. Со временем эта привычка исчезла. Работать стало легче. И Агата перестала злиться: никто по ночам не мешал спать ей и ее пекарю. Мистер Плейс не напоминал о себе. Может быть, узнав, что Джин отвезла дочь к родителям, он и его мать поняли, каков ее ответ на предложение выйти замуж?
Но Джин чувствовала себя виноватой. Надо было сразу сказать мистеру Плейсу, что не выйдет за него. Не следовало тянуть, обманывать. А она отделывалась уклончивыми ответами, которые он мог истолковать как повод для надежды. И все потому, что боялась остаться без работы…
Чувство вины, боязнь нового разговора с мистером Плейсом, недовольство собой заставили Джин в одно прекрасное утро отправиться в порт.
Бартоломью она застала у только что подошедшего рыболовецкого судна. Как всегда веселый, энергичный, тот перекрикивался с хозяином судна: он, мол, забирает весь улов. Увидев Джин, приветственно помахал ей.
– Ты ко мне? Обожди.
Уладив дела с рыбаком и наняв грузчиков, он обратился к Джин:
– Как дочка?
– Хорошо. Я отправила ее к родителям.
– Зачем пришла? Соскучилась?
– Мне нужна работа.
Бартоломью вздохнул:
– Эндрю уже ездит. А мне требуется только один шофер. Вот когда снова напьется…
