тут же с готовностью принялся выполнять доверенную ему работу. Когда он закончил, Харлоу потребовал: — Обыщи карманы и погляди, нет ли удостоверений. Кроме Нойбауэра. Нашего дорогого Вилли мы знаем.
Рори вернулся к Харлоу с целой кучей документов в руках. Он нерешительно посмотрел в сторону женщины.
— А как поступить с леди, мистер Харлоу?
— Не стесняйся с убийцей и не путай ее с леди. — Харлоу тоже поглядел на нее. — Где сумочка? — требовательно спросил он.
— У меня нет сумочки.
Харлоу опустился подле нее на колени.
— Когда я закончу работать и над другой стороной твоего лица, то ни один мужик больше не посмотрит на тебя. Правда, теперь тебе не придется вообще долго видеть ни одного мужика, потому что ни один судья не сможет обойти вниманием показания четырех полицейских, которые признают твою личность, а также отпечатки пальцев на стакане. — Он глянул на нее, многозначительно поигрывая пистолетом. — Думаю, что и надзирательницы в тюрьме не будут особенно рассматривать тебя. Ну, так где сумочка?
— В моей спальне. — В голосе ее был страх.
— Где именно в твоей спальне?
— В шкафу.
Харлоу обернулся к Рори.
— Рори, будь так добр.
— Как же я узнаю, где ее спальная комната? — спросил Рори неуверенно.
— Когда ты увидишь в комнате туалетный столик, похожий на аптечный прилавок, то можешь быть уверенным, что правильно определил, чья эта спальня. И принеси заодно те четыре пистолета, которые мы оставили в комнате наверху.
Рори ушел. А Харлоу поднялся, подошел к столу, на котором лежали удостоверения личности, и стал их с интересом просматривать. Через минуту он поднял глаза.
— Так, так, так. Марцио, Марцио и Марцио. Похоже на солидную процветающую фирму. И все с Корсики. Вспоминаю, мне уже приходилось слышать о братьях Марцио. Полиция наверняка обрадуется, получив эти документы. — Он сложил обратно бумаги, оторвал дюймов шесть от катушки липкой ленты и, прикрепив ее к столешнице, сказал:
— Вам никогда не догадаться, для чего это приготовлено.
Вернулся Рори с сумкой, похожей скорее на небольшой чемодан, чем на принадлежность дамского туалета, и с четырьмя пистолетами. Харлоу открыл сумку, проверил ее содержимое, посмотрел паспорт и расстегнул сбоку сумки «молнию» — он извлек из кармана ее еще один пистолет.
— Ну, ну, значит, Анна-Мария Пучелли носит с собой огнестрельное оружие. Не для того ли, чтобы защитить себя от нападений мерзких насильников и грабителей, покушающихся на ее честь, а заодно и таблетки цианида, которыми она потчевала покойного Луиджи? — Харлоу положил пистолет туда, откуда его извлек, бросил в сумку другие документы и все четыре пистолета, принесенные Рори. Потом извлек из сумки аптечку первой помощи, вытащил из нее очень маленькую бутылочку и высыпал белые таблетки на ладонь.
— Как раз к месту. Ровно шесть. Каждому по одной. Я желаю знать, где находится захваченная миссис Мак-Элпайн, и я желаю узнать это ровно через две минуты. А чтобы вам все было понятно, Флоренс Найтингейл, которую вы все знаете, вам кое-что объяснит.
Флоренс Найтингейл, как назвал Харлоу Анну-Марию, объяснять ничего не стала. Ее лицо просто стало белее бумаги, и от страха она постарела в десять минут на десять лет.
— Что это такое? — поинтересовался Рори.
— Цианид в сахарной облатке. Очень вкусный на пробу. Оболочка растворяется за три минуты.
— Ох нет! Вы так не поступите. — Рори, страшно побледневший, стоял будто громом пораженный. — Вы этого не сделаете. Это... это же убийство!
— Ты ведь хочешь увидеть свою мать? Так вот, это не убийство, это истребление. Так поступают со зверями, а не с людьми. Посмотри внимательно вокруг себя. Как ты думаешь, что является конечным продуктом этого прекрасного домашнего производства? — Рори с недоумением покачал головой. Он все еще был в состоянии шока и никак не реагировал на слова Харлоу. — Героин. Подумай о сотнях, о многих тысячах людей, убитых этими. Я обидел зверей, когда назвал этих выродков зверями. Они самая низшая форма из всех существующих паразитов. Я получу большое удовольствие, когда уничтожу всех шестерых.
А между тем шестеро связанных уже почти лишились чувств и исходили от страха потом, то и дело облизывая пересохшие губы. Безжалостный, ужасающий своей реальностью план Харлоу свидетельствовал о том, что он совсем не шутит.
Харлоу надавил покрепче коленом на грудь Нойбауэру, держа в одной руке таблетку и пистолет в другой. Он ударил Нойбауэра прямо в солнечное сплетение. Тот невольно вскрикнул, и Харлоу тотчас сунул в его открытый рот глушитель пистолета, так что закрыть рот Нойбауэр теперь уже не смог бы. Большим и указательным пальцем Харлоу безмолвно держал таблетку перед самым его лицом.
— Где миссис Мак-Элпайн? — спросил он и вынул пистолет изо рта Нойбауэра. Тот залопотал, парализованный страхом, что-то маловразумительное:
— Бандоль! Бандоль! Бандоль! На лодке.
— Какого типа? Где?
— В заливе. Моторная яхта. Футов сорок длины или около этого. Голубая с белым сверху", Ее название «Шевалье».
— Принеси-ка мне теперь вон тот кусочек ленты, сбоку на столе, — обратился Харлоу к Рори. Он снова ударил Нойбауэра, и пистолет опять оказался у того во рту. Харлоу сунул ему в рот таблетку. — Не верю тебе, — сказал он, заклеивая рот Нойбауэра. — Что ж, так ты не выплюнешь таблетку цианида.
Теперь Харлоу с таблеткой в руке направился к тому, кто делал попытку достать пистолет из-под куртки. Он только поставил на него колено, как тот, трясясь от страха, уже закричал:
— Что вы? Что вы? Как перед Богом клянусь, он сказал правду! «Шевалье». Бандоль. Голубая и белая. Она на якоре в двухстах метрах от берега.
Харлоу долгим взглядом посмотрел на него, потом кивнул, поднялся и направился к висящему на стене телефону. Он снял трубку и набрал семнадцать — вызов полиции. С телеграфной скоростью ему тотчас ответила срочная полицейская помощь. Он сообщил главное:
— Я говорю с виллы «Эрмитаж», что на улице Жорж Санд. Да, это та самая. В подвальной комнате вы обнаружите наркотики. Там же — лаборатория по их производству. В той же комнате найдете шестерых участников производства и распространения героина. Они не окажут сопротивления, они надежно связаны. Трое из них — братья Марцио. Я забрал у них документы, в том числе и у совершившей убийство Анны- Марии Пучелли. Документы этой ночью вы получите.
Голос в трубке что-то возбужденно спрашивал, но Харлоу это уже было неинтересно.
— Я не буду повторять, — сказал он. — Я знаю, все звонки у вас записываются на пленку, так что нет необходимости уточнять детали и задерживать меня здесь. — Он положил трубку, и Рори тотчас схватил его за руку.
— Вы получили полную информацию. Три минуты еще не прошли. Вы успеете вынуть таблетку изо рта Нойбауэра, — возбужденно заговорил он.
— Ах, это. — Харлоу ссыпал четыре таблетки обратно в маленькую бутылочку, задержал в ладони пятую. — Пять гран ацетилсалициловой кислоты. Аспирин. Потому-то я и заклеил ему рот, что не был уверен, что он не предупредит сообщников, что это всего лишь безвредный аспирин. А я не хочу, чтобы для них это было чем-то вроде проверки в духе мировых вестернов, в которых много дешевого гуманизма. Посмотри на лицо нашего красавчика: он уже ничего не боится, он просто ошалел. Впрочем, у них у всех такой вид. Ах да. — Он взял сумку блондинки и взглянул на нее. — Пожалуй, это мы прихватим лет на пятнадцать — двадцать, в зависимости от того, сколько ей присудят.
Закрыв дверь на засов и осмотрев ее, они взяли на столе большой ключ от ворот, вышли из распахнутых парадных дверей, прошли, не оглядываясь, по обсаженной деревьями дорожке и открыли
