— Наверх! — Его глаза блестели, будто самой силой этого слова он мог поднять нас всех.
Я последовала за Оомарком, который уже карабкался вверх по скале, стараясь найти какую-то опору для пальцев… или копыта, чтобы взобраться дальше. В конце я приподняла мальчика, чтобы ему удалось ухватиться за край верхней площадки. Потом — и сама толком не знаю, как это осилила — я оказалась рядом с ним.
Там наверху было несколько выступов, расположенных гигантской лестницей, и Оомарк уже выискивал путь на следующий. Я развернулась и помогла поднять Бартаре, которую Косгро поддерживал снизу.
Остаток этой дикой альпинистской прогулки остался смутным пятном в моей памяти. То, что она нам удалась, было такой же невероятной удачей, как и первый удар Косгро в битве. Но то сражение полностью лишило его сил. Он попытался, даже с моей помощью, поднять Бартаре на плечо — и не смог. Так что мы кое-как тащили ее вдвоем, пока не добрались до местечка намного выше, чем то, где нам встретился червь.
Внизу — теперь уже в дымке тумана — еще слышны были непрекращающиеся усилия этого существа. Казалось, оно было очень даже живым. И Косгро сказал в перерывах между судорожными вдохами, которые, казалось, причиняли ему боль:
— Надо… идти… дальше… Услышат… придут… охотники…
И мы продолжили взбираться, едва держась на ногах, хватаясь друг за друга и неся с собой Бартаре, которая продолжала спать, словно лежала в своей постели, и во мне пробудилось желание шлепками по лицу разбудить ее, но я сдержала этот приступ озлобления.
Наконец Косгро свалился в изнеможении, полусидя, полулежа, на выступе, достаточно широком, чтобы мы все могли на нем расположиться. Ничего не было видно — ни внизу, ни вверху, ни даже вдаль. Казалось, он, тяжело дыша, был доволен передышкой. А я — в ненамного лучшем состоянии — свернулась калачиком рядом с ним. Оомарк сжался рядом, в пределах видимости, поворачивая голову направо и налево, будто напряженно вслушиваясь.
Глава 14
Конвульсии червя были как удаленный барабанный бой. Но теперь стали слышны и другие звуки. Этот мир, который при сгущении тумана всегда был таким тихим, вдруг стал оживленным, хотя, я не сомневалась, все эти звуки исходили снизу, не угрожая нашей безопасности. Я не могла определить, что их издавало, да и не хотела.
Оомарк пересел ближе.
— Пришел первый, маленький, а теперь побольше. Скоро они закончат червя, и потом могут пойти за нами.
— Действительно, — согласился Косгро. — Нам пора двигаться дальше. — Он взглянул на Бартаре и еще раз осторожно прикоснулся к повязке.
— Твоя рана… ей надо заняться.
— Позже. Сейчас у нас нет времени, — сказал он с серьезным видом. — Но я уже не смогу нести ее долго.
— А еще далеко? — резко спросил Оомарк. — Посмотри на корень, Килда. Далеко?
Я забыла о нашем удивительном проводнике. Теперь я его снова достала.
Оказавшись у меня в руке, он указал в том же направлении, куда уходил далее выступ, на котором мы пристроились. Косгро прикоснулся к нему кончиками пальцев.
— Достаточно твердо. Мы не очень далеко. Пока смогу, понесу ее.
Будто ему придало сил то, что он прочел по корню, он поднялся и позволил мне помочь поднять Бартаре и перекинуть ее через плечо, как раньше. И мы снова пошли, вдоль выступа. Мне не надо было напоминать об осторожности. Я слишком хорошо слышала звуки, доносящиеся снизу. Несложно было догадаться, что будет, случись нам привлечь внимание тех, кто там пировал. Нам чрезвычайно повезло при встрече с падучим червем. Второй раз удача так широко нам не улыбнется.
Выступ становился все уже и уже, и я задумалась, как нам взобраться выше на этот крутой склон или спуститься по нему. Учитывая, что Бартаре была безжизненным грузом, вряд ли мы бы это осилили.
Но удача все же улыбнулась еще раз, потому что, когда выступ все-таки закончился, мы оказались перед рядом уступов, похожих на ступеньки очень крупной лестницы, ведущей вверх, по которым мы могли взбираться.
Это была ужасно тяжелая дорога, и на вершине мы снова рухнули на землю, шумно и тяжело дыша. На этой высоте корень у меня в руке повернулся, указав вниз под углом; это говорило о том, что мы были выше убежища, на которое так надеялись. Таким плотным был туман вокруг, что я боялась, не упадет ли кто- нибудь из нас, или все мы, с какого-нибудь невидимого обрыва, продвигаясь в этой непроглядной дымке.
— Вниз, да? — Косгро пристроил поудобнее Бартаре, глядя на корень. — Но если нам по этой дороге, мы по ней идти не можем — пока что.
Он вздохнул, как человек, приложивший столько усилий ради такой незначительной цели.
— Кроме того, — продолжил он через секунду, за которую я успела осознать, насколько велика была опасность, — есть еще и проблема еды…
Еда! Я крепко сжала узел. Но не могла отрицать, что хотела есть. Едва ли мой сильный голод утолило то подобие еды, которую мы разделили около ягодного куста. Если я едва не теряла сознание при одной мысли о пище, то насколько хуже, должно быть, это было для Косгро, который не только нес Бартаре, но и потратил столько сил, сражаясь с падучим червем.
Я неохотно развернула припасы; и снова похолодела, когда увидела, как мало их осталось. Как только они закончатся, у нас пропадет последняя надежда остаться самими собой.
Я намазала вафли протеиновым маслом и взяла себе порцию поменьше. К большей части, для Косгро, я добавила шоколадный кубик. Он не постеснялся принять б
Тщательно прожевывая вафлю, я быстро завернула еду обратно, спрятав ее с глаз долой и подальше от искушения. Потом начала перевязывать ноги. На это нужно было пожертвовать еще частью пиджака.
Взглянув на них, я содрогнулась — такими чуждыми они стали. Пальцы стали ненормально большими — как… как корни! Корнеобразные ступни, кожа, затвердевшая как кора, зеленые волосы — я не вскрикнула, но зажала рот рукой и старалась поскорее обмотать ноги, ни о чем не думая.
Допустим, я повиновалась бы импульсу, который подталкивал меня отбросить в сторону обмотки и вкопаться в почву пальцами — корнями? Стала бы я от этого кустом, деревом, чем-то закрепленным в этом мире на все времена? Нужно следить, чтобы этого не произошло, чтобы я не позволила пальцам дотронуться до земли.
Оомарк ходил туда-сюда. Теперь начал притопывать по камню.
— Нам надо идти! Внизу много Темных, идет еще больше!
Косгро снова вздохнул.
— Он прав. При сгущении тумана они охотятся больше всего. Червя им не хватит.
Я подняла корень, надеясь, что он как-нибудь изменил сигнал. Но он все так же указывал вниз.
— Куда нам идти? Если вслед за этим, то надо возвращаться.
— А этого мы не можем! — Косгро скрестил руки на груди. — Будем двигаться на этом уровне как можно дольше — и надеяться на какой-нибудь маленький подарок судьбы.
И он снова понес Бартаре. Но теперь мы еле ползли и часто останавливались передохнуть. Корень в моей руке неожиданно поменял направление. Я остановилась, чтобы показать своим спутникам его перемещение обратно.
— Мы прошли это место.
Косгро положил девочку. Вместе мы стали на колени и очень медленно и осторожно поползли налево, надеясь наткнуться на кромку обрыва и таким образом выяснить, что внизу. И тут, подобно тому как вонь от падучего червя была предупреждением, так сейчас освежающий аромат заметуса стал обещанием надежды. Косгро воскликнул; щель его рта вытянулась в гротескную пародию человеческой улыбки.
— В этот раз мне не становится от него плохо!
— От чего?
