— Это заявление было сделано в вашем присутствии, полковник Гримвич? — снова спросил Иоганн, закончив чтение.
— Да.
— Спасибо, полковник. Есть ли у защиты вопросы к свидетелю?
— Да. Полковник Гримвич, до того, как вы стали командиром иностранного легиона его величества, какой пост вы занимали?
— Я был бригадным генералом в республике Сан-Педро.
— Известны ли вы как так называемый солдат удачи?
— Со времени поражения Белой армии в России я стал профессиональным военным.
— Как профессиональный военный, вы продаете свои услуги тому, кто заплатит больше всех?
— Конечно, я сохраняю верность тому, кто мне платит.
— Обращались ли вы, до поступления на службу к его величеству, к маркизу Кобенцу за назначением?
— Маркиз сделал мне предложение ещё до моего прибытия в Морванию.
— Вы приняли его предложение?
— Нет. Мне оно не понравилось.
— И вы приняли предложение его величества?
— Да.
— Изучали ли вы во время службы в Латинской Америке различные методы, применяемые к пленным, чтобы заставить их говорить?
— Я никогда не применял к пленным пытку и другие метода принуждения.
— Но вы знаете о таких методах, — настаивал защитник.
— Каждый человек моей профессии о них знает.
— Это заявление было сделано в присутствии пяти свидетелей?
— Да.
— Почему все эти свидетели — офицеры иностранного легиона или других частей армии его величества?
— Когда заключенный пожелал сделать заявление, я пригласил пять оказавшихся поблизости офицеров в качестве свидетелей.
— Это все, полковник Гримвич.
Лорды беспокойно ерзали на своих местах, а улыбка Кобенца с каждым вопросом становилась все шире. Защита дьявольски изобретательна, подумал Майкл Карл. Если они, роялисты, проиграют, навсегда погибнет их престиж, Кобенц и его защитник превратят их в банду палачей и лжецов. Впервые по- настоящему Майкл Карл понял, что сказал ему за ланчем король.
Они должны выиграть дело и выиграть не на поле битвы. Время битв миновало. Выиграть нужно в суде, чтобы сила, которую представляет Кобенц, была навсегда разбита и рассеяна. Законная победа будет иметь в глазах внешнего мира больше веса, чем сотня атак на Кафедральной площади.
Были приглашены пять свидетелей заявления и под присягой подтвердили свое свидетельство. Затем пригласили и самого заключенного. Это был невысокого роста офицер с черными усами и походкой кавалериста. Он повторил свое заявление и энергично отрицал, что Гримвич использовал силу, чтобы заставить его дать показания, или что его подкупили. Выступил в суде и его полковник, подтвердив рассказ о состоянии документации своего подчиненного и мнимой недостаче.
Стемнело, и лакеи зажгли свет под потолком зала. Майкл Карл поменял позу, стараясь размяться. Он поражался тому, что король может сидеть неподвижно и напряженно так долго. Урич предупредил его, что суд может продолжиться до полуночи, так как больше перерывов не будет. Сам Урич сидел на ступеньке за Майклом Карлом. Ни один адъютант не выстоял бы все эти часы.
Иоганн часто отпивал воду из стакана, и его ленивый голос стал хриплым. Время от времени слышался скрип сидений на балконах: зрители тоже меняли свое положение.
— Вызываю маркиза Кобенца, — наконец хрипло произнес Иоганн. В воздухе неожиданно почувствовалось напряжение. Кобенцу нужно будет многое, очень многое объяснить.
Кобенц оставался сидеть. Встал его защитник. Впервые его поведение показалось неуверенным.
— Защита отказывается давать показания, — медленно сказал он.
Урич схватил Майкла Карла за руку.
— Мы их прижали, — радостно сказал он. — Прижали.
Король наклонился вперед.
— Отказ давать показания, хоть это и позволено по закону, может ухудшить ваше положение, — предупредил он.
— Он предоставляет ему все шансы, — прошептал Урич.
Кобенц выглядел неуверенно, но улыбался. Он покачал головой, глядя на защитника в черной мантии.
— Мы все-таки отказываемся, ваше величество, — подтвердил свое решение защитник, — но мы благодарим ваше величество за великодушное предупреждение, — добавил он, и в голосе его слышалось невольное восхищение.
— Есть ли ещё свидетели, ваша светлость? — спросил король.
— Двое, ваше величество.
Майкл Карл выпрямился. В усталом голосе Иоганна прозвучала некая нотка… Неужели он собирается преподнести сюрприз, на который намекал весь день? По-видимому, остальные присутствовавшие в зале тоже почувствовали это, и Кобенц выпрямился на стуле; его защитник поднял голову в парике, как собака, учуявшая запах дичи.
— Генрих Готтхем, — вызвал Иоганн. Вперед уверенно выступил молодой человек в волчьей шкуре. Майкл Карл узнал в нем человека-волка, который нес королевский штандарт как раз перед взятием собора.
— В каком качестве вы присутствовали при взятии собора?
— Его величество послал меня с сообщением к его высочеству. Я присоединился к отряду его высочества.
— Как были вооружены офицеры собора, когда они сдались?
— Они имели личное оружие. Кроме того, у алтаря мы нашли револьвер, из которого был сделан один выстрел.
Герцог подал знак, и солдату предъявили на опознание револьвер.
— Этот револьвер вы нашли у алтаря собора?
— Да.
— Вы готовы поклясться в этом?
— Да. У револьвера есть небольшое красное пятно на рукояти возле ствола.
— Когда люди Кобенца передавали его, он был вооружен?
— Нет. Они связали его.
— Желает ли защита допросить свидетеля?
Защитник за столом покачал головой.
— Профессор Рудольф Штадлитц.
Вперед выступил маленького роста сутулый человек. Он близоруко смотрел на мир сквозь толстые очки.
— Каково ваше положение в Рейне, профессор Штадлитц?
— Я возглавляю лабораторию полиции.
— Час назад вы прислали мне записку, в которой утверждается, что у вас есть важное свидетельство. Не сообщите ли его нам сейчас?
Профессор начал холодным высоким голосом:
— Пуля, убившая архиепископа, была выпущена из этого револьвера.
