Хронография

бежавшие к нему, отклонили его, обещаясь предать ему всю страну свою и Палестину, и уверяя, что они располагают пятьюдесятью тысяч войска, из иудеев и самаритян состоящего. Полагаясь на них, Хозрой не принял мира, собирался, при помощи их, взять самый Иерусалим, в котором хранилось бесчисленное множество золота и драгоценных каменьев. Предлогом к отказу послужили ему и рудники в Арменских горах, которые доставляли прежде и римлянам и персам по таланту, теперь же пользовались ими одни римляне. В послании своем к Юстиниану упоминал он еще и о других некоторых предметах. Оказалось потом, что все это произвели самаритяне, а потому на возвратном пути их из Персии остановили их в Амидие. Между ними находилось пятеро знаменитейших и богатых мужей; они отданы были Велизарию и на допросе во всем признались ему.

В том же году дукс Палестины поссорился с одним начальником сарацин, подвластных Риму. Этот начальник, боясь его, отступил во внутренние пределы. Проведав о том, Аламундар сделал нападение, схватил его и убил, а жен и детей его полонил и возвратился назад. Когда весть о том дошла до дуков Финикийских, Аравийских и Месопотамских, равно как и самого начальника племени, то они погнались за ним; Аламундар скрылся от них в пределы Индии[*], в которые еще никто из римлян не проникал. Они захватили его палатки и отвели в плен множество сарацин, мужей, жен и детей, а римлян, в плену томившихся, освободили, взяли верблюдов, овец, волов, много шел-{139} ку и всяких одежд, сожгли четыре персидские крепости и возвратились домой с великою победою.

В том же году, 8-го индиктиона, император Юстиниан поднял великое гонение на эллинов и всякую ересь, причем имущество их велел отбирать в казну. Тогда же обвинили докладчика Македония и наместника Асклипиодота, из коих последний из страха обратился к истинной вере и затем умер. Сверх того взяты были илиополец Пигасий с детьми его, и на пути допрошен патриций Фока, сын Кратеров, квестор Фома и другие, что навело большой страх на всех. Царь издал повеление, чтобы эллинствующих не допускать в государственную службу, ни еретиков, но одних только православных христиан; первым дана была отсрочка для размышления на три месяца. В марте, 8-го индиктиона, прибыли в Антиохию посланные в Персию, консул и магистр Гермоген, и военачальник и патриций Руфин. Пришедши в Дарас, они дали знать о себе персидскому царю, чтобы он принял их. Между тем как они жили в Дарасе, где недалеко от города имел свой стан и военачальник Востока, Велизарий, равно и прочие начальники римские, Миран, главный предводитель персидского войска, с царским сыном и прочими полководцами персидскими, стянувши в Нисивис, в июне месяце, 8-го индиктиона, большие силы, напали на них тремя разными отрядами. Римские вожди, предупрежденные о том, устремились, вместе с магистром, в прекрасном порядке против персов, и произошла большая битва и страшное поражение. Римляне перерубили и уничтожили персов, и взяли главное их знамя. Миран, царский сын и еще немногие спаслись бегством в Нисивис. Римляне одержали великую победу. Известясь о том, персидский царь велел явиться к себе одному лишь патрицию Руфину с комитом Александром. Представши перед ним в августе месяце, они долго совещались с ним, и наконец, постановивши мирные условия, воротились спокойно к себе.

л. м. 6023, р. х. 523.

Первый год епископства Бонифация в Риме.

В сем году явилась в сентябре месяце, 9-го индиктиона, на западе великая и страшная звезда, именно комета, которой яркие лучи обращены были вверх, и потому называли ее Лампадией; она {140} видима была целых двадцать дней. Тогда же происходило повсеместное беспокойство между разными народными сторонами, приведшее к убийствам. В исходе ноября возвратился к императору Юстиниану патриций Руфин из своего посольства в Персию с мирным договором. Юстиниан принял известие о заключении мира с великой радостью, одобрил все статьи договора, и таким образом оба государства снова стали наслаждаться спокойствием.

л. м. 6024, р. х. 524.

В сем году, уже пятом царствования Юстиниана, в январе месяце, 10-го индиктиона, произошло народное возмущение, названное: «Побеждай!» В нем венчан был царским венцом Ипатий, родственник императора Анастасия. Большая часть города сгорела; сгорела и великая церковь святой Ирины, странноприимный дом Сампсона, Августеум, колоннада Базилики и Халки. Все были в великом страхе, а находившиеся, на так называемом, конском ристалище с Ипатием, как говорят, до тридцати пяти тысяч, все до одного погибли. Этот заговор, названный «Побеждай!» произошел таким образом.

Две стороны сошлись на ристалище, где Зеленые (????????) кричали, что всему злу виной деревяшка (Калоподий), постельник и спафарий. Зеленые: Много лет, Юстиниан Август! Побеждай! Нас обижают, единый благий, и мы не в силах далее сносить, свидетель Бог! Боимся назвать его, чтоб он не поднялся еще выше, а нам не пропасть бы. Следователь[*]: Кто он, не ведаю. Зеленые: Обидчик наш, триавгустейший, находится в сапожниках. Следователь: Никто не обижает нас. Мати Божья, да не возобновит он снова обид своих! Следователь: Кто бы он таков был, не ведаем. Зеленые: Ты один, триавгустейший, знаешь, кто мой ныне супостат. Следователь: Решительно не знаем, кто он таков. Зеленые: Калоподий спафарий, обидчик мой, владыко всех. Следователь: Калоподий не вмешивается в дела правления. Зеленые: Кто бы он ни был, часть его будет с Иудою. Бог скоро воздаст ему, супостату нашему. Следователь: Вы сходитесь на зрелища только для того, чтобы оскорблять правительство. Зеленые: Как бы то ни было, а кто обижает нас, того часть будет с Иудою. Следователь: Молчать, иудеи, манихеи, самаряне! Зеленые: Ты поносишь нас иудеями и самарянами. Мати Божья, буди со всеми нами! Следователь: Доколе вам навлекать на себя проклятия? Зеленые: Кто {141} не говорит, что государь православно верит, да будет проклят, как Иуда! Следователь: Я говорю, что вы крещаетесь во имя единого. Зеленые закричали наперерыв друг перед другом: Как он сказал, так каждый и готов креститься во имя единого. Следователь: Не шутя, если вы не уйметесь, всем велю снять головы. Зеленые: Каждый спешит захватить власть, чтобы сберечь себя, и если мы, гонимые, что-либо скажем, да не оскорбится тем власть твоя! Бог всех терпит... Зеленые: Имеем основание, самодержец, называть все именем своим; где он, мы не знаем. Не знакомы мы также, триавгустейший, ни с дворцом, ни с положением государства. Всякий из нас идет одной лишь дорожкой по городу и отдыхает с своим посохом; хоть же тут, триавгустейший, не... Следователь: Всякий свободный человек безопасно идет, куда хочет. Зеленые: Верим в свободу свою, но проявлять ее не смеем; и свободный человек по одному лишь подозрению, не из зеленых ли он, без дальнего перед всеми обижается. Следователь: Сорванцы! И вам не жаль своих душ? Зеленые: Да пропадет это тело! Да замолчит правосудие! Прикажи убивать! Пожалуй, наказывай нас! Уже кровь готова течь ручьями; кого хочешь, наказывай! Поистине, природа человеческая не в силах долее сносить того и другого. Лучше бы Савватию не родиться, чем иметь сына убийцей. Вот и поутру, за городом, при Зевгме произошло убийство, а ты, государь, хоть бы посмотрел на то! Было убийство и вечером. Голубые: Убийцы всей этой стадии только ваши. Зеленые: А когда же вы не убиваете, и потом не бежите? Голубые: А вы убиваете и бунтуете; у вас только убийцы стадии. Зеленые: Государь Юстиниан! Сами они навязываются, и никто не убивает их. Всяк про себя разумей! Кто убил при Зевгме продавца дров, самодержец? Следователь: Вы убили его. Зеленые: Кто убил сына Епагафа, самодержец?