«Я мог бы и догадаться. Нужно было увозить ее из больницы каждую субботу. Почему мне это не пришло в голову раньше? Она же должна до смерти завидовать тем, у кого есть друзья и родственники, которым можно позвонить, и которые забирают их из больницы хоть на время.» Она прервала свое созерцание сада и повернулась к нему.
– Пол, ты живешь в таком же доме? Ты сказал, что покажешь, где ты живешь.
Он мысленно сверился с картой.
– Мы будем там через десять минут, – пообещал он и нажал на газ.
Вид дома совершенно очаровал ее, а войдя внутрь, она буквально остолбенела от восхищения. Она осторожно обошла гостиную, нерешительно потрогала мебель, словно не в силах поверить, что та настоящая, а он стоял в стороне и не мог удержать самодовольную улыбку. Что-то очень незамутненное было в ее реакции, особенно по сравнению с Айрис. Не имея предрассудков по поводу качества или престижности вещей, она смотрела на все только своими глазами, и ей это нравилось.
Он провел ее по всему дому, попутно объясняя, что есть что: не просто кухонная утварь, а электроплита, не телевизор, а телефон, который она видела в больнице, но ей не разрешалось им пользоваться. Чтобы развлечь ее, он набрал службу времени и дал послушать.
Она открыла холодильник, с интересом проинспектировала пучки салата, помидоры, яйца, масло, затем наткнулась на пакет с сосисками и подозрительно фыркнула. Она подняла на него удивленные глаза, и во взгляде ее читалась укоризна.
– Прости, – неуклюже сказал он. – Мы относимся к мясу не так, как вы.
Она пожала плечами и отодвинула сосиски в сторону.
– У нас есть поговорка: «Когда идешь в Таофрах» – это такой большой город, который когда-то был столицей того, что вы называете Данией, – «ты должен носить такую же одежду, как и другие люди.» Наверно, есть их еду тоже.
Пол удивился.
– Мы говорим то же самое о Риме. «Когда в Риме, поступай, как римляне».
Захлопывая холодильник, она бросила через плечо:
– Что тут странного? Мы все люди.
Она покрутила кран над раковиной и спросила, все еще не глядя на него:
– Мы будем ужинать здесь, или ты отведешь меня в Чент?
– Если хочешь, поедим здесь. У меня не очень много еды, но для двоих хватит.
– Ты живешь здесь совсем один?
Пол смущенно переступил с ноги на ногу.
– Сейчас – да.
– А раньше – нет?
– Раньше – нет.
Она подпрыгнула и уселась на краю стола, болтая ногами и любуясь своими новыми белыми чулками.
– Вы не были счастливы, – предположила она через некоторое время.
– Боюсь, что нет.
– Кажется, в этом мире люди имеют детей просто когда живут вместе, даже если они не уверены, что будут счастливы, и что будут хорошими родителями.
У тебя есть дети, Пол?
– Нет.
Она ослепительно улыбнулась.
– Как хорошо! Я боялась: Но это было глупо. Ты слишком хороший, чтобы заставлять детей иметь несчастных родителей.
«Если бы это было правдой!»
Но ее внимание уже переключилось на другое.
– Пол!
– Да?
– Я заключенная в Ченте? Я смогу когда-нибудь оттуда уйти?
Он замялся.
– Это трудно объяснить, – уклончиво начал он, – Понимаешь:
– Ох, я не жалуюсь, – перебила она его. – Мне повезло, что мне помогали, пока я была чужая, не умела говорить по-английски и все остальное. Но я старалась учить английский и делать все так, как все люди вокруг меня, и:
Пол глубоко вздохнул.
– Арчин, что в Ллэнро думают о тех, кто говорит неправду?
