– Почему? Что она собой представляла?
– О, она вовсе не злая или жестокая, ей просто не было до меня никакого дела. Но, наверное, трудно привязаться к чужому ребенку.
– Ничего подобного, – сказала Сара, досадуя на то, что он судит обо всех повторных браках на основе одного неудачного опыта. – У меня были ученики, которых очень любили и мачехи, и отчимы.
– Все равно я намерен избавить Никки от переживаний подобного рода.
В этом заявлении слышалась твердая и окончательная решимость. Сара тайком покосилась на его профиль и отметила, что челюсти его сурово сжаты, потом снова устремила взгляд на грязную дорогу, обдумывая услышанное. Только что Джейк свободно говорил о своем детстве, несмотря на то что оно было далеко не счастливым. Но едва разговор коснулся его жены – пусть косвенно, – как он резко оборвал его и замкнулся. Истинная причина решения Джейка не жениться вторично наверняка была связана с его собственным браком, а не с разводом родителей и равнодушием к нему мачехи.
Как же он любил жену, если и сейчас хранит верность той, кого давно нет!
А достаточно ли ценила его жена это глубокое чувство, отвечала ли ему такой же любовью? И среди этих раздумий Сару вдруг пронзила безрассудная ревность.
Она застала девушку врасплох, и Сара изо всех сил пыталась ее подавить, но в этот момент Джейк указал на длинное строение с железной крышей, окруженное лабиринтом деревянных заборчиков.
– Вот и загоны.
Облегченно вздохнув, Сара затормозила у большого загона с мычащими телятами. Два помощника – Хэнк и Бадди – стояли, облокотившись на ворота, их лошади были привязаны к забору. Увидев Сару, они приподняли шляпы, их запыленные лица расплылись в широких улыбках. Сара тоже улыбнулась в ответ и помахала рукой. Оба старичка были неизменно вежливы с ней и с Никки, когда каждый вечер заезжали на ферму, чтобы повидаться с Джейком, и Сара всегда держала для них наготове кофейник с горячим кофе и блюдо с домашней выпечкой.
– Это не займет много времени, – сказал Джейк, который уже спускался из кабины на землю с гораздо большей легкостью, чем забирался внутрь. Сара опустила стекло кабины и смотрела, как он, сильно хромая, приблизился к своим помощникам и перебросился с ними несколькими словами, после чего Хэнк сел на лошадь и въехал внутрь ограды, а Бадди пошел следом. Джейк тяжело облокотился на забор и указал на одного из телят. Хэнк ловко оттеснил лошадью животное от стада и отогнал его в соседний загон, а Бадди быстро перекрыл ворота. Эта процедура повторялась до тех пор, пока наконец Джейк не кивнул с удовлетворением. Он проковылял к маленькому загону и самым тщательным образом осмотрел дюжину отобранных им телят. Сара видела, как Джейк трогает их спины, проверяет глаза и зубы. Он выглядел человеком, прекрасно знающим свое дело, и, судя по уважительным выражениям лиц обоих помощников, они думали так же. А ведь Хэнк и Бадди начали трудиться на фермах еще до рождения Джейка.
Наклонившись, чтобы пощупать ноги у одного из телят, Джейк сморщился наверное, нечаянно согнул в колене больную ногу. Осмотрев каждого теленка, он пожал старикам руки и направился назад к грузовику. Вид у него был крайне усталый. Сара забеспокоилась, сумеет ли он забраться в кабину. Но Джейк придвинул к грузовику деревянный ящик и использовал его как ступеньку.
– Извините, что заставил вас ждать, – сказал он, усаживаясь рядом с Сарой на серое кожаное сиденье.
– Ничего страшного, – ответила Сара, внезапно смущенная его близостью, горячим запахом пыли, пота и солнца, исходящим от него. Она отметила, что Джейк без колебаний подставил ящик, чтобы залезть в кабину. Все его действия говорили о том, что он вовсе не пытается выглядеть «настоящим мужчиной». Да ему это и не требовалось: он и так был настоящим мужчиной в полном смысле слова. Сердце ее застучало громко и часто. – Мне интересно было наблюдать, напряженно выговорила она.
Джейк улыбнулся уголками губ.
– А я не гожусь в наблюдатели – хотелось самому сесть в седло.
Растерянно улыбаясь в ответ, Сара запустила двигатель. Стоило ей увидеть Джейка за работой, как все в ее голове перевернулось. Она теперь уже не могла внушать себе, что он всего лишь легкомысленный красавчик с крепкой мускулатурой. Его компетентность не вызывала сомнений. Он пользовался уважением у знатоков. Несмотря на сильную боль, он выполнил то, что требовалось для дела. Сара осознала с досадой, что судила несправедливо о человеке, только по его внешности. И ей стало стыдно за свои пошлые, мелкие и ограниченные мысли. Она всегда обижалась на людей, которые поступали так по отношению к ней, – и сама осудила человека из-за его внешности.
Но кое-что беспокоило ее куда сильнее, чем сознание собственной несправедливости. Если Джейк вовсе не такой пустой и никчемный, каким она его представляла, значит, он гораздо лучше, чем кажется с виду.
С упавшим сердцем Сара сжала руль так, словно это был спасательный круг.
Ей казалось, что Джейк смотрит на нее, но она не смела повернуться и проверить. Наверное, это снова разыгралось ее неуемное воображение. В конце концов, именно оно виновато в том, что она так безрассудно позволила себе увлечься Джейком, даже убедив себя, что он и ленив, и избалован. А теперь, удостоверившись, что это не так, как она сможет с собой справиться?!
Сара свернула на гравийную дорожку, ведущую к дому, и грузовик сильно подбросило на ухабе. Сара услышала глухой стук о дверцу, и Джейк, резко втянув в себя воздух, схватился за плечо.
– Вы ушиблись? – воскликнула она встревоженно. Он коротко кивнул, и по его побледневшим губам Сара догадалась, что он разбередил рану.
– Надо было пристегнуться, – выдавил он из себя. – Я прикрепил здесь ремни для Никки…
«А еще он заботливый отец», – подумала Сара мрачно. Она поступила крайне опрометчиво, увлекшись игрой в семейный очаг с самым потрясающим из сыновей Адама, прекрасно зная, что такой мужчина ни за что не заинтересуется дурнушкой вроде нее. Главное – что она давно смирилась с подобными мыслями.
Как это несправедливо, что он оказался со всех сторон замечательным парнем.
Сара еще раз взглянула украдкой на Джейка. То, как он, стоически стиснув зубы, поглаживал ушибленное место, говорило о его состоянии более красноречиво, чем если бы он стонал. Ей следовало
