иначе. Попасть к этим мэтрам, все равно что на Луну полететь…
— Никогда не знаешь заранее, что может с тобой случиться, Миранда. Или ты думаешь по-другому? — своим вопросом Дэниел словно бы продолжил сказанное ею.
— Отчего же? Знакомство с вами подтверждает правоту ваших слов.
— Вот тебе пример, — он будто и внимания не обратил на ее колкость. — Пару дней назад я и подумать не мог, что ты будешь спать в моей кровати.
— Кто о чем… Я от вас этого не ожидала, — еле сдержалась Миранда.
— Разве Софи тебе не сказала? Ты живешь в моих комнатах, дорогая.
— В ваших? А я думала…
— Огорчен. Очень огорчен. А я-то решил, что ты обязательно почувствуешь, что в ту ночь я был там, с тобою рядом. Тоскуя в одиночестве в апартаментах «Жорж сэньк», я грезил тобой как бы наяву. Вот Миранда раздевается, ложится в постель… Волосы в беспорядке на белоснежной подушке. Смотрит на меня… И я раздеваюсь, иду к ней…
Миранда внимательно посмотрела на него: «Что случилось? Почему замолчал? Или это тоже игра такая? А сердце, предатель коварный, тут как тут…»
— Миранда, — ласковым весенним ветерком прошептал Дэниел, — Миранда, послушай…
— Вот вы где, дети мои! — Софи улыбалась им, торопливо семеня по дорожке. — Это я посоветовала Дэниелу поискать вас у пруда. Самый прелестный уголок в нашем саду. Дэниел, ты уже рассказал о том, что с этого места наблюдать закат — настоящая поэзия?
Нет, — он отпустил руку Миранды. — Еще — Миранда, а мы сегодня вечером идем на концерт, — радовалась Софи. — Правда, чудесно?
— Благодарю вас, но…
— Разве вы не любите музыку? — опечалилась Софи.
— Очень люблю, но…
— Тогда все в порядке, — Софи нежно тронула волосы Миранды. — Дэниел, можно я расскажу про другой сюрприз?
— Что за вопрос? Твой сюрприз, ты и говори…
— Что вы еще придумали? — забеспокоилась Миранда.
— Дэниел и вы, дорогая, сейчас поедете на Фобур-Сент-Оноре, — торжествовала Софи. — Когда я в молодые годы отправлялась туда, желая обновить свой гардероб, это был настоящий праздник.
— С какой стати Дэниел повезет меня? Я полагаю, это входит в мои обязанности по отношению к вам, Софи.
— Но, к сожалению, я должна быть у месье Ги. Если пропущу хоть раз, он больше никогда не будет меня причесывать. Такой уж он капризуля, этот Ги.
— Но мне ничего не нужно покупать. Зачем вы придумали это?
— А концерт? Нет-нет, Миранда! Нужен туалет и все, что полагается к нему, — Софи излучала радость. — Что-нибудь tres francais, n'est pas?[3]. — «He очень французское, а очень шикарное… Вот что имеется в виду! Желание Софи можно понять. Невозможно допустить, чтобы она, Миранда, испортила антураж. Она войдет с Софи в зал, а никто и головы не повернет в ее сторону… Другое дело, если туалет haute couture, и сексапил зашкаливает… Боже! Какое все это имеет отношение к ней? Она сюда приехала не мужиков ловить, а ра-бо-та-ть!»
— Мне есть что надеть, — сказала Миранда, увидев выражение лица Дэниела. — Возможно, у вашего племянника другой вкус, но меня устраивает мой собственный.
— Ах, дорогая, — Софи разом погасла. — Я совсем не хотела вас обидеть.
— Я не о вас говорю. Это касается только Дэниела.
— Но вы не правы, дорогая. Это все придумала я, — уголки ее губ опустились и по-старушечьи набрякли. — Я так радовалась, что устрою вам праздник. Ну, что тут такого? Парижский туалет, как драгоценность. Ведь не каждый день даже самая богатая дама отправляется в ювелирную лавку. А вы студентка… Каждый франк на счету… Поверьте, я от души хотела вас порадовать и совсем не хотела оскорбить.
— Я не подумала, Софи, — Миранда прикусила губу. — Вы меня не оскорбили.
— Я не должна была вам этого предлагать. Я понимаю.
— Софи, прошу вас… — вмешался в разговор Дэниел.
— Все, Миранда. Оставим этот разговор. Я знаю, вы рассердились и не простите меня, — попыталась загладить свою бестактность Софи.
— Господь с вами, Софи! Разве я могу на вас сердиться? Я же прекрасно понимаю, что вы руководствовались только самыми добрыми чувствами.
— Это правда? — Софи повеселела.
— Конечно. Конечно, Софи.
— Прелестно! — она уже опять улыбалась. — Дэниел, меня простили и принимают мой маленький подарок. Слышишь, Дэниел?
— Нет. Вовсе нет. Я… — Миранда замолчала, увидев, что он прикусил губу, чтобы не расхохотаться. — Хорошо. Пусть у меня будет подарок от вас, Софи. Спасибо.
— Ваша тетя ставит меня в неловкое положение, — сказала Миранда, когда они ехали в такси.
— Ну тогда радуйся, что я еду с тобой, а не она. Смотри в окно и отдыхай. Вот это — Триумфальная арка.
— Я устала от ваших шуток! Знаю, что это Триумфальная арка, не знаю только, почему я позволяю втравливать себя в какую-то дребедень.
— Я тут ни при чем! Софи — бульдозер. Учти это.
— Что верно, то верно. Она всегда такая решительная?
— Да, с тех пор, как знаю ее, другой она не была.
— Странно звучит. — Миранда посмотрела на него, не скрывая удивления.
— На самом деле Софи мне не тетка. Она родная сестра моего дедушки со стороны матери. Когда я родился, она уже была замужем и жила в Европе.
— Вы говорили, она живет с вами.
Дэниел кивнул:
— Я рассказывал тебе о ее сыне. Смерть его нанесла ей глубокую травму. Ее нельзя оставлять одну.
— Она часто говорит о сыне, — Миранда отодвинулась в угол салона. — Похоже, Софи была к нему очень привязана.
— Не то слово!
— Вот и я так подумала. Он, наверно, был заботливым сыном? — сказала Миранда.
— Да, — ответил Дэниел после небольшой паузы.
— И теперь вы выполняете его обязанность? — спросила Миранда.
— Я это так не называю. Меня никто не обязывал. Я сам решил о ней заботиться. Почему ты так смотришь на меня? Трудно поверить?
— Да нет! Не в этом дело. Просто…
— Ну чего уж? Говори, что думаешь. Такое чудовище, и вдруг…
— Я так о вас не думаю…
— Брось! На твоем лице все написано! Дэниел Торп — s.o.b.[4] Разве не так?
— Понимаете, трудно испытывать добрые чувства к человеку, который загоняет тебя в угол, заставляет выполнять свои желания против твоей воли, — говорила Миранда, заливаясь краской.
— Как ты однажды сказала, у нас это фамильное. Вижу, что тебе нужно, и изо всех сил стараюсь выполнить твое желание — ты это имела в виду?
— Дэниел…
— Ну, наконец-то! Я и надеяться перестал, что ты меня назовешь по имени, — Дэниел, — она прижала руку к сердцу, которое колотилось, как бешеное. — Пожалуйста! Я хочу вернуться в Голландию. Обещаю, что буду здесь столько, сколько нужно, пока вы не найдете мне замену. Но потом…
