«Королевы Виктории» смеялся и хлопал в ладоши, стоя на бортике рядом с сэром Эгбертом и Вивиан Милтон. Он был в парадном белом мундире, и золотой кортик ослепительно сверкал на солнце. Сью машинально продолжала обнимать Нептуна за шею, а в мозгу уже забрезжила догадка.
Она знала, кому принадлежат эти могучие руки, эта широкая грудь, эта фигура атлета… и нахальство распоследнего бандита из Вест-Энда!
Майкл Беннет! Проклятый Майкл Беннет!
В тот же миг знакомый голос раздался у нее над ухом:
— Не портите праздник, принцесса, Я знаю, что больше всего вам хочется утопить меня, но без Нептуна сегодня нельзя. К тому же в толпе полно детей, поэтому кровопролитие тоже нежелательно…
— Майкл Беннет! Я клянусь, что убью вас! Как только закончится праздник, с последним ударом часов я немедленно убью вас, утоплю, зарежу и задушу…
— … в объятиях?
— Не дождетесь! И вообще, скажу Джулиану…
— Я знал, что вы добрая. В последнем случае мне ничего не грозит. Наш пупсик — сама доброта. Мать Тереза — монстр рядом с ним.
К стыду своему, Сью рассмеялась, хотя мерзавец высмеивал не только любимого, но и почтенную монахиню-католичку. Майкл взглянул на нее и осторожно заметил:
— Если у меня осталось время до полуночи, то, может, вылезем и выпьем? А потом потанцуем? Вы же моя Морская Принцесса, как-никак. Это такой династический брак, как между Йорками и Ланкастерами…
— Между ними, насколько мне помнится, была война. Алой и Белой розы.
— Война была всего одна, потому о ней и помнят, а браков было куда больше. Они вечно женились друг на друге. Эх, кому же вы достанетесь, наследница…
— Я, пожалуй, не буду ждать до полуночи!
— Все, молчу. Значит, договорились? Переодеваемся и танцуем?
— А вы тоже будете переодеваться?
— Нет, я обречен ходить в мокрых плавках и этой сети, хотя могу попробовать уговорить оргкомитет на костюм пирата. Вот только по такой жаре в сапогах…
— Помучаетесь. Ох, платье мое, платье… Боюсь, оно погибло.
— Нет, что вы. Здесь есть прачечная и чистка, а воду в бассейне смягчили. С ним ничего не будет. Пошли, принцесса?
Сью дивилась сама себе. Майкл Беннет взял ее за руку и отвел сквозь толпу к лестнице, ведущей к каютам, а потом она переоделась и насухо вытерла лицо, стирая последние следы макияжа, и вышла к нему, а Майкл тоже успел слегка переменить свой костюм, и теперь на нем оставалась сеть, и водоросли, и корона, но борода, красный нос и парик исчезли…
… и Сьюзан Йорк была вынуждена признать, что в этом наряде смуглолицый хулиган выглядит потрясающе.
Потом они пили шампанское и танцевали, задавая темп остальным, а когда в танце закружилась вся палуба, Майкл отвел ее в сторонку и усадил под тент, а сам безбоязненно уселся прямо на поручни. Далеко внизу кипел пенный бурун от винта, но Майкл Беннет вел себя так, словно сидел на скамейке в Кенсингтонском парке.
Сью устало вытянула босые ноги и помахала ими в воздухе.
— Я совсем обленилась на этом корабле. Всего пять танцев, а ноги отваливаются.
— Пять? Вообще-то мы протанцевали полтора часа без перерыва. И вы все время смеялись. А я все время шутил. Видимо, удачно.
— Странно. Значит, не так, как всегда. Теперь шучу я, не обижайтесь.
— На вас трудно обижаться, наследница.
Неожиданно Сью закусила губу и помрачнела.
— Не зови меня так, понял?
— Что такое? Надоело быть аристократкой?
— Просто не зови и все. Почему у тебя сломан нос? Много дрался?
— Двадцать восемь боев за Оксфорд. Двадцать шесть нокдаунов. Два поражения по очкам. Это много?
Ну конечно! Танцующая и упругая походка! Боксер!
— Для меня это очень много.
— Не любишь бокс?
— Не люблю, когда людей бьют по лицу. А бокс… это спорт, по-своему красивый. Нормально отношусь, скажем так. Но вид у тебя все равно бандитский.
— Есть немного. Но дети меня не боятся, старушки не падают в обморок, так что ставить на мне крест рано.
— Конечно, рано. До полуночи еще уйма времени.
— Ты кровожадна, мисс Йорк. Можно уже звать тебя по имени?
Сью рассмеялась и вскочила на ноги. Майкл тоже поднялся. Девушка едва доставала ему до груди…
— Если джентльмен два раза ловит вас по дороге в пропасть, потом вы пьете с ним бренди из фляги, потом он бросает вас в бассейн и носит на руках — можно ли после всего этого переходить на ты, или вы все еще недостаточно близки? Меня зовут Сью Йорк, но я не наследница. Я просто Сью Йорк.
Почему-то оказалось очень легко и просто рассказать все этому парню и не испытать при этом никакого смущения. Оказывается, он умел слушать, Майкл Беннет.
Потом наступила его очередь.
— Мне особенно нечего рассказывать, Сью. Я еду в Африку, потому что надеюсь найти алмазы, поохотиться на львов и побегать вместе с масаями. Все это можно делать в трех разных районах Африки, поэтому я решил начать снизу. В Кейптауне я сойду на берег и отправлюсь через весь континент наверх. Я давно об этом мечтал.
— Здорово. Гораздо лучше, чем просто плыть на корабле. Настоящая жизнь, настоящие приключения. Аристократам этого не понять.
— Это точно. Они ленивые, аристократы. Знаешь, есть такая теория, насчет голубой крови.
— Это же выдумки!
— Не совсем. Знатные роды вечно женились на своих дальних родственниках, блюдя чистоту линии. Постепенно родственники становились все ближе, доходило даже до браков между братьями и сестрами. Из-за этого знатные фамилии вырождались. Кровь портилась, потому ее и называли голубой.
— Жуть какая! А что же делать?
— Умные аристократы время от времени женились на простолюдинках. Или брали в мужья собственных вассалов. Разбавляли кровь, очищали породу.
— Все равно жуть. Ох, мне же надо к Джулиану.
Майкл неожиданно нахмурился и прорычал:
— Не надо тебе к нему!
Дух противоречия немедленно обуял Сью, и она подбоченилась.
— Я сама знаю, куда мне надо, а куда нет. У вас есть целая толпа русалок, мистер Беннет, среди них попадаются даже усатые и с татуировкой во всю грудь, так вот вы ими и командуйте!
— Не сердись. Зачем тебе к нему?
— Я его люблю.
Он отшатнулся, словно Сью его ударила по лицу. Смуглое лицо побледнело так сильно, что стало пепельным, темные глаза мгновенно потухли.
— Извини. Я не думал, что такого сли… что у тебя с ним серьезно. Думал, так просто, флирт во время плавания. Раз вы… он… короче, извини еще раз. Тебя проводить?
Она помотала головой. Почему так молниеносно испорчено настроение? Почему ее слова потрясли хулигана Майкла Беннета до такой степени? И почему ей совершенно не хочется к Джулиану?
Последнее быстро прошло, как только златокудрый секретарь кинулся навстречу, несколько картинно заламывая руки.
