Она зашла в его палату и застыла в недоумении. Проведя бессонную ночь, обдумывая снова и снова его предложение, она ощутила потребность поговорить с ним, даже если для этого ей пришлось бы прийти в больницу в выходной.
— Ищешь кого-нибудь? — раздался позади нее голос Рауди.
Она обернулась и увидела его сидящим в инвалидном кресле, нога была вытянута и покоилась на специальной подставке.
— Когда это произошло?
— Несколько минут назад. Черт, как же приятно наконец выбраться из постели!
Нора рассмеялась и сразу же сообразила, что ей надо делать.
— Представляю. Подожди минутку, я сейчас вернусь, обещаю. — Она забежала в сестринскую, просмотрела медкарточку Рауди и быстро вернулась.
— Что ты делаешь? — спросил он, когда Нора покатила его кресло по коридору. — Эй, куда мы едем? Не так быстро. У меня кружится голова, и потом, наконец-то у меня появилась возможность увидеть хоть что- нибудь. Долгие недели я смотрел на одни и те же стены.
— Потерпи, — радостно ответила Нора. Она испытала сильный шок, увидев его постель пустой. Когда же она сообразила, что сможет для него сделать, то очень обрадовалась. Теперь она просто искрилась весельем.
— Ты меня похищаешь? — пошутил он, когда Нора вкатила кресло в лифт. — Эксцентричный поступок, но я согласен.
— Тогда помалкивай, — ответила она, улыбаясь священнику, который ехал в лифте вместе с ними.
— Я всегда знал, что ты от меня без ума, — продолжал Рауди. — Но никогда не думал, что настолько.
— Рауди! — Она округлила глаза, потом посмотрела на священника. — Извините его, святой отец, последние несколько недель он был прикован к постели.
— Я понимаю, — ответил священник, взглянув на ногу Рауди.
— Были и другие… осложнения, — добавила Нора с театральным вздохом.
— Бедный юноша. Я помолюсь за вас, молодой человек.
— Спасибо, святой отец, — поблагодарил Рауди с таким серьезным видом, что Нора чуть не прыснула со смеху.
Утро выдалось великолепное. Светило солнышко, но земля еще хранила свежесть росы. Теплый ветерок был напоен цветочным ароматом. Щеглы, малиновки и другие пичужки звонко чирикали в кронах деревьев.
По мощеной дорожке Нора вкатила кресло на небольшой холм, заросший розовыми кустами. Оттуда был виден весь город, он расстилался перед ними как узорчатая ткань. Нора прошла вперед, желая наблюдать за лицом Рауди, когда перед ним откроется ее родной город.
Он долго молчал.
— Мирный уголок, верно?
— Да, — тихо ответила она. — Здесь люди все еще любят друг друга. — Она присела на каменную скамью, вдыхая утренний воздух.
— Вот почему ты не хочешь ехать со мной? — спросил Рауди, любуясь городом. — Тебе не хочется покидать Орчард-Вэлли?
— Нет, — честно ответила она. — Дело в тебе.
— Во мне? — Он был удивлен и обижен. — Это из-за ожерелья, не так ли? Ты уверена, что если я сделал тебе подарок, то потребую от тебя быть не только медсестрой?
— Нет, — быстро ответила она, — такое даже не приходило мне в голову. Есть много других причин. — Она вздохнула и откинулась на нагретую солнцем спинку скамейки. — На меня никто не производил большего впечатления, чем ты, Рауди Кэссиди. Твои деловые качества, твоя решительность, твоя жизнерадостность. К тому же ты добрый. Когда я готова была решить, что ты самый эгоистичный и избалованный человек из всех, кого я встречала, ты совершил поступок, который совершенно перевернул мое представление о тебе.
— Что именно?
— Ты предложил моей сестре вернуться к тебе на работу.
— Просто я сделал глупость. Мы оба это понимали. Выходит, мне надо было загладить свою вину. Ты думаешь, это потому, что я в нее влюблен. — Он замолчал, словно пытаясь понять выражение ее лица. — Но даже не в этом дело. Ты знаешь, я почувствовал себя обманутым, когда Валерия вернулась в Хьюстон помолвленная. Я сильно скучал по ней в ее отсутствие и мечтал о ее возвращении. А тут вдруг она заявила, что выходит замуж за какого-то врача. — Он тряхнул головой. — То, что она выходит замуж за Колби, было как пощечина.
У Норы словно груз с плеч свалился. Услышанного оказалось достаточно, чтобы заставить ее прижаться губами к его щеке.
— За что это? — Рауди удивленно поднес руку к лицу.
— За то, что ты правильно назвал имя Колби. — Она облегченно рассмеялась. Рауди преодолел свое предубеждение против мужа Валерии, приняв и ситуацию, и человека. Нора поняла, что с ним произошло: его гордость подверглась жестокому испытанию. Рауди привык быть хозяином положения, и вдруг в случае с Валерией это оказалось не так. — Извини, — произнесла она. — Я не хотела прерывать тебя.
— Не торопись. — Он завел руки за голову, греясь на солнышке. — Как ты поступишь, если я произнесу имя Колби правильно три раза?
— Не знаю, — улыбнулась Нора, — наверное, выкину что-нибудь сумасшедшее.
Рауди весело рассмеялся, потом посерьезнел.
— Черт, я ведь скоро тебя потеряю. Нора опустила глаза и погрустнела.
— Я тоже скоро потеряю тебя, — прошептала она.
Он потянулся к ее руке, накрыл ее своей.
— Поехали со мной, Нора, — снова попросил он. — Я что-нибудь сотворю с этой больницей. Если придется — куплю ее, но я хочу, чтобы ты была рядом со мной.
Искушение было таким сильным, что Нора закрыла глаза, противясь исходящему от него физическому притяжению.
— Я… не могу…
— Почему? — воскликнул он, выведенный из себя. — Я не понимаю. Ты хочешь поехать, я это знаю, и я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Неужели это так сложно понять?!
Нора обхватила его лицо руками. Он был ей очень дорог. Прощаясь с ним, она чувствовала, как умирает что-то внутри нее.
— Ответь мне, — попросил он. Противоречивые чувства переполняли Нору, слезы наворачивались ей на глаза.
— Ты должен кое-что понять, Рауди. Сейчас ты знаешь меня как хорошую медсестру, младшую сестру Валерии, но ты не знаешь, какова я на самом деле. У меня много друзей, я люблю вечеринки, но в целом я — домашняя женщина. Мне нравится путешествовать, но сердце мое всегда остается дома. Я люблю печь и вязать. Каждый год я сажаю несколько грядок с овощами.
Лицо его приняло недоуменное выражение.
— Я не похожа на Валерию. Она очень талантливая, я — нет.
— Не думаешь же ты, что я вас путаю?
— Нет, — просто ответила она. — Но я не хочу, чтобы ты считал, что я вторая Валерия.
Он широко раскрыл глаза и покачал головой.
— Нет, Нора, дело не в этом.
— Тебе не нужна медсестра. У тебя все будет хорошо, если ты проявишь немного здравого смысла. Теперь, когда растяжки сняты, ты пройдешь курс терапии. Тут я тебе не смогу помочь: этому я не обучалась.
— Мне нравится быть рядом с тобой, — произнес он, словно защищаясь. — Разве это так плохо?
— Нет.
— Так в чем же дело?
