Уверена, что я покраснела до корней волос.
— И при этом, — продолжал он, — я говорю правду. Я изо всех сил старалась сохранить самообладание.
— Так вот, теперь я скажу правду, — заявила я. — И скажу, что уверена — вы находите многих особ моего пола… восхитительными.
— Вы проницательны. Не стану отрицать.
— Это было бы бесполезно.
— И совершенно исключено, раз уж мы решили говорить друг другу правду. Однако, — продолжал он, — вы самая восхитительная из всех.
Я бросила на него скептический взгляд.
— Что ж, сидр был хорош. Благодарю вас. А сейчас мне действительно 'ад о идти.
— Мы же только что пришли.
— Выпить бокала сидра — для этого много времени не требуется.
— Но смотрите, я же не допил свой.
— Могу оставить вас допивать его.
— Я не могу позволить вам отправиться домой одной.
— Я выехала на прогулку одна.
— Интересно, что скажет ваш отец по поводу этих одиноких блужданий, когда вернется.
— Он будет слишком поглощен молодой женой, чтобы думать обо мне.
Рука мистера Фидерстоуна протянулась через стол, и я слишком поздно попыталась увернуться. Он крепко сжал мою руку, лаская ее.
— Стало быть, вы немного… ревнуете? — Вовсе нет.
— Мачехи зарекомендовали себя как невыносимые особы.
— Я не стала бы судить прежде времени. Мачеха у меня всего десять дней, да и то отсутствует.
— В воздухе пахнет свадьбой, — сказал мистер Фидерстоун. — Говорят, это заразительно.
Я пожала плечами и ухитрилась высвободить свою руку. Я поднялась.
— Вы настаиваете? — спросил мистер Фидерстоун.
— Да.
— Как раз когда разговор становится интересным.
— Неужели он вам так интересен?
— Невероятно. Я говорю вам, как сильно вами восхищаюсь. Вы не просто хорошенькая. Вы прекрасны. Я бросила на него презрительный взгляд.
— У меня отличное зеркало, мистер Фидерстоун. И если оно не говорит мне того, что мне хотелось бы знать, по крайней мере, оно говорит мне правду.
Я вспомнила, как утешала меня милая мисс Брей.
— Может, ты и не совершенная красавица, Энн Элис, но у тебя интересное лицо. Да, и вообще я считаю, что ты можешь вырасти вполне привлекательной.
А теперь он говорит мне, что я прекрасна!
— Ваши волосы чудесного русого оттенка, а ваши глаза — в них множество цветов. Какого они цвета? Карие? Зеленые? Серые?
— Их обычно называют светло-карими, — заметила я, — и ничего особенного в них нет.
— У вас прелестный рот.
— Благодарю вас. На этом приятном заключении самое время закончить оценку моей внешности.
— Я мог бы говорить о ней бесконечно.
— В таком случае, боюсь, что мне придется оставить вас разговаривать с самим собой. Я нахожу эту ему весьма скучной.
Мистер Фидерстоун допил свой бокал.
— Вы решительно настроены прервать этот приятный тет-а-тет?
— Он встал рядом со мной и, взяв меня за руку, твердо сжал ее. Его лицо было совсем рядом с моим, и на какое-то мгновение мне показалось, что сейчас он меня поцелует. Я в ужасе отпрянула.
— Неужели я вам не нравлюсь, хоть немножко? — спросил он почти жалобно.
Я высвободила руку и направилась к двери.
— Я едва знаю вас, мистер Фидерстоун, — бросила я через плечо, — и я никогда не выношу поспешных суждений о людях.
— По-моему, когда вы позволите себе узнать меня как следует, я могу вам понравиться довольно сильно. Он настоял на том, чтобы помочь мне сесть в седло.
— Благодарю вас, — сказала я. Несколько мгновений мистер Фидерстоун стоял, глядя на меня Снизу. Затем взял мою руку и поцеловал. У меня было такое ощущение, словно до меня дотронулась змея.
Мистер Фидерстоун умоляюще смотрел на меня.
— Дайте себе шанс познакомиться со мной поближе, — сказал он.
Я повернула лошадь, оставив его слова без ответа. Мне это показалось, или я действительно заметила сердитый проблеск в его глазах? Я не была уверена, однако меня пробрала легкая тревожная дрожь.
Я шагом направила лошадь прочь от гостиницы, а он поехал рядом со мной.
Мы ехали домой молча.
Однако моя тревога росла.
Через неделю они возвращаются. Я почти с нетерпением жду их. Это был странный месяц для меня, и мне кажется, что в течение его мистер Фидерстоун преследовал меня, как призрак.
Я не очень много езжу верхом, потому что он наверняка где-то поджидает меня в засаде. Он постоянно пытается сказать мне, что влюблен в меня.
Я не верю ему ни на минуту. На самом деле иногда мне кажется, что я ему не нравлюсь. Я заметила выражение, промелькнувшее на его лице, он был по-настоящему рассержен. Наверное, в прошлом он с легкостью одерживал победы, и моя отчужденность ему совсем не по душе.
Было время, когда я считала, что он влюблен в мисс Гилмур. Ах, как мне хотелось бы, чтобы так оно и было и они бы уехали вместе!
Насколько тогда все было бы по-другому!
Если бы мисс Брей не ждала ребенка, я бы уехала к ней. Однако я никогда не смогла бы объяснить ей своих чувств. Лучше совсем ничего не предпринимать и лишь продолжать игру в кошки-мышки, которой, похоже, решительно намерен предаваться мистер Фидерстоун. Эта аналогия не идет у меня из головы. Что делает кошка, поймав мышку? Дразнит ее, притворяясь, что отпускает, а потом ловит, прежде чем та успеет сбежать, дразнит ее, мучает… перед тем, как, наконец, убьет.
Я действительно взвинчиваю себя до нервного припадка насчет мистера Фидерстоуна.
Иногда я в ужасе просыпаюсь ночью, потому что мне кажется, что он в доме. Я даже вставала с постели и выглядывала в коридор, по-настоящему ожидая, что он выглянет оттуда. Иногда я стою у окна задней части дома, которое выходит на поля и леса. Я ищу прячущуюся там фигуру.
А потом я смеюсь над собой.
— Нелепые сны. Глупые выдумки, — говорю я.
Но эти мысли порождает страх, поселившийся у меня в голове.
Почему я испытываю к нему такие сильные чувства? Такое ощущение, словно это предупреждение, предостережение.
Я постоянно твержу себе, что когда они приедут, все станет лучше. Всего одна неделя.
Сегодня я вспомнила о своем дневнике. Сначала не могла его найти и страшно испугалась, вдруг я его потеряла. Я стала вспоминать, что же такого писала в нем, и что подумает моя мачеха, если он попадет к ней в руки. Я была уверена, что написала о ней кое-что нелестное.
Возможно, мне следует быть осторожной в том, что пишу, но тогда какой смысл вести дневник, если человек не может записать именно то, что чувствует в данный момент?
К моей великой радости, я нашла его. Дневник был там, куда я его положила, в глубине ящика — по- моему, это подходящее для него место — за перчатками и чулками, хорошенько упрятан.
