подходило вплотную к нашим землям. Со временем, через много веков, оно отступило, и сейчас находится в полутора милях от нас. Вы, конечно, понимаете, все это происходило постепенно. Но что самое удивительное — римляне устроили на этом месте нечто вроде порта, там разгружались корабли, а неподалеку располагалось их поселение. Нам удалось раскопать одну из их усадеб. Это невероятное, фантастическое открытие.
— Римские развалины, — сказала я.
— Да, конечно. Мы живем в стране римлян, и это вполне естественно. Они ведь сначала высадились в Кенте, не так ли? Я знаю одно место в Диле, всего в нескольких милях от нас, так там установлена доска с надписью: «Здесь в 55 г. до н.э. высадился Юлий Цезарь».
— Как интересно!
— Можно стоять там и представлять, как все эти римляне высаживались на берег, повергая в изумление древних бриттов. Не повезло им тогда! Но кончилось все хорошо. Они так много сделали для Британии. Только представьте, как мы были взволнованы тем, что нашли свидетельства их проживания на наших землях!
— Вас не на шутку увлекло это открытие, не правда ли?
— Несомненно. Особенно, если учесть, что я немного занимался археологией. Так, для собственного удовольствия. Но было время, когда мне хотелось, чтобы она стала моей будущей профессией. Однако, я понимал, в чем состоит мой долг. Как говорится, положение обязывает.
— И все-таки в душе вы бы хотели стать археологом?
— Иногда мне приходили в голову такие мысли. Но тогда я напоминал себе, что на этом пути меня могут подстеречь разочарования. Мечтаешь сделать великие открытия, но большей частью копаешься в земле в надежде на удачу. На одну победу приходится десять разочарований. Когда учился, я ездил с другими студентами на раскопки. Ничего мы тогда не нашли, кроме нескольких черепков. Мы надеялись, что им сотни лет и они принадлежали древним римлянам или саксам, но оказалось, что их выбросила какая-то хозяйка всего несколько месяцев назад!
— Типичный случай, — засмеялась я.
— Вы правы. Я тут разболтался — все о себе да о себе. Наверное, это с моей стороны ужасная бестактность.
— Но не тогда, когда вашего собеседника это интересует, а мне действительно было очень интересно вас слушать. А теперь расскажите мне о вашем доме.
— Это старинный дом.
— Могу предположить, если столько веков Клеверхемы управляют имением.
— Иногда я думаю, что дома могут подчинять себе своих обитателей.
— Напоминая им о чувстве долга, если эти обитатели подумывают о том, не заняться ли им изучением далекого прошлого?
— Теперь я вижу, что впредь в разговорах с вами мне нужно быть осторожнее. У вас слишком хорошая память.
Мне эта фраза определенно понравилась, ею он как бы намекал на то, что наша первая встреча не станет последней.
— Должно быть, это замечательно, знать всех своих предков, живших много веков назад, — заметила я, имея в виду, что моя родословная оканчивается на маме.
— Некоторые части дома на самом деле очень старые — еще со времен саксов, но, конечно, многое со временем утрачено в ходе неизбежных перестроек и реставраций.
— В нем живут привидения?
— Ну, со старинными домами всегда связаны какие-то легенды. Поэтому не удивительно, что и у нас завелось несколько призраков.
— Мне бы хотелось побывать там.
— Вы обязательно должны это сделать. Я бы показал вам остатки древнеримского поселения.
— Мы никогда не бывали… — начала было я.
— Это странно. К нам часто приезжают гости. Мама любит общество.
Эти его слова меня удивили. Я и не подозревала о существовании миссис Клеверхем.
— Наверное, миссис Клеверхем не часто бывает в Лондоне? — спросила я.
— Вообще-то, ее обычно называют леди Констанс. Ее отец был графом, и она унаследовала титул.
— Леди Констанс Клеверхем, — пробормотала я.
— Да, верно. Честно говоря, она не в восторге от Лондона. Бывает здесь изредка — купить платье или еще что-нибудь.
— По-моему, у нас она никогда не бывала, иначе бы я знала об этом — я всегда дома.
Было очевидно, что ему такая ситуация тоже показалась довольно странной и даже таинственной.
— Наш дом всегда полон гостей, одни уезжают, другие приезжают, — продолжала я. — Особенно в такие моменты как сейчас, накануне премьеры.
— Должно быть, это так интересно, когда мама — знаменитость.
— Да, конечно. И она — самый замечательный в мире человек. Ее все любят.
Я рассказала ему, как это бывает, когда спектакль готовится к сдаче. Рассказала, как в доме постоянно слышится пение и реплики из спектакля, потому что всегда бывали какие-то сцены, которые маме хотелось проиграть еще раз с партнерами, и ее больше устраивало собирать их для этого у себя дома.
— Играя какую-то роль, она настолько входит в образ, что перевоплощается в свою героиню, и нам всем приходится привыкать к этому. В данный момент она графиня Мауд.
— А кто такая графиня Мауд?
— Продавщица, но на самом деле — графиня.
— А, так значит, это музыкальный спектакль?
— Да, именно это у мамы получается лучше всего. Пение и танцы — она просто создана для этого. Других ролей она почти не играет. Скорее бы вышел этот спектакль «Графиня Мауд». Перед премьерой мама обычно ужасно нервничает, хотя отлично знает, как и все мы, что она, как всегда, будет великолепна. Потом все уляжется, пройдет время, и спектакль начнет понемногу ей надоедать. И в конце концов он сойдет со сцены, и все начнется снова. Мне нравится, когда у нее перерывы между ролями. Тогда мы больше бываем вместе, и нам так весело. До тех пор, пока ею опять не овладеет беспокойство и не появится Долли с новой пьесой.
— Долли?
— Дональд Доллинггон. Вы, вероятно, слышали о нем.
— Да, актер и менеджер. По-моему, сейчас он больше работает как администратор, чем играет в спектаклях.
Раздался бой часов, стоявших на каминной полке.
— Я пробыла здесь уже почти час, а пришла только для того, чтобы передать записку.
— Мне было очень приятно беседовать с вами все это время.
— Дома, наверное, уже беспокоятся; думают, не случилось ли со мной что-нибудь.
Он взял мою руку и задержал в своей на несколько мгновений.
— Надеюсь, ваш отец приведет вас как-нибудь к нам, пока вы здесь, в Лондоне.
— Мне бы очень этого хотелось.
— И вы обязательно должны побывать на премьере «Графини Мауд».
— Непременно буду.
— Ну, тогда мы еще увидимся.
— Я провожу вас.
— О, мне совсем недалеко.
— И все же, я провожу вас.
Он настаивал, а поскольку его общество мне доставляло удовольствие, я не стала протестовать.
Когда мы подошли к нашему дому, я предложила ему зайти.
— Мне бы очень хотелось познакомиться с вашей мамой, — сказал он. — У нее такой чудесный голос.
— Да, вы правы, — подтвердила я. Когда мы вошли в прихожую, я услышала голоса, доносившиеся из
