— Чего ждал? — переспросил Том.
— Не знаю. Он хотел, чтобы я пошла с ним в церковь, а я говорю, викарий все расскажет про церковь.
— Викарий любит объяснять. Как только начнет говорить про своды и окна, его не остановить.
— Забавно, но, кажется, он хотел посмотреть не церковь, а меня.
Мэтти строго посмотрела на Тома.
— Том, я тебе велела присматривать за Сьювелин.
— Я так и делаю, бабушка. Ее же задержали в тот день, а мне надо было идти на работу в гостиницу.
— Сьювелин, дорогуша, нельзя ходить ни в какие церкви с незнакомыми мужчинами. Ни в церковь, никуда.
— Я не хотела, Мэтти, он меня заставил.
— А сколько времени вы там находились? — допрашивала меня Мэтти.
— Минут пять.
— А он только разговаривал? Он не…
Я была в замешательстве. Мэтти пытается мне что-то объяснить, а я не понимаю.
— Ну, неважно. Но запомни. Он уехал, и никаких больше визитов с ним в церковь.
Наступила тишина. Среднее полено прогорело, рухнуло и рассыпалось на тысячи огней. Том взял кочергу и поправил дрова в камине. Он очень раскраснелся. Мэтти почему-то замолчала.
Мне пора уходить, но в следующий раз я спрошу Мэтти, почему она так разволновалась, узнав о моей встрече с тем человеком.
Но такая возможность мне не представилась.
Погода мягкая, туманная, темнеет почти сразу после трех. Я подхожу к коттеджу и вижу станционную пролетку. Что это значит? Мисс Анабель всегда заранее сообщает о своем визите.
Поэтому я не стала заворачивать к Мэтти, как собиралась, а со всех ног бросилась домой.
Тетя Амелия и дядя Уильям вышли из гостиной. У них ошеломленные лица.
— Ты пришла, — почему-то сказала тетя Амелия, глотнула воздух и смолкла. — Кое-что случилось.
— Мисс Анабель… — начала я.
— Она наверху в твоей комнате. Лучше она тебе сама скажет.
Я побежала по ступенькам. В моей комнате полный беспорядок. Мои вещи лежат на кровати, и мисс Анабель укладывает их в сумку.
— Сьювелин! — воскликнула она. — Я так рада, что ты сегодня рано вернулась из школы. — Она подбежала ко мне и обняла. — Ты уезжаешь со мной. Сейчас не могу тебе все объяснить. Потом все поймешь. Хочешь уехать со мной?
— С вами, конечно, мисс Анабель.
— А я боялась… Ты ведь прожила здесь так долго… Я думала, ну, неважно. Я собрала твою одежду. Что еще взять?
— Мои книги.
— Хорошо, принеси их.
— Мы едем на каникулы?
— Нет, навсегда. Теперь ты будешь жить со мной и с… Ну я тебе потом расскажу. Сейчас нам надо спешить на поезд.
— Куда мы едем?
— Не знаю точно: Но очень далеко. Сьювелин, помогай мне.
Я принесла книги, и она уложила их в сумку вместе с моей одеждой. Большую дорожную сумку она привезла с собой.
Я удивлена. В душе я всегда надеялась, что со мной случится что-то подобное. А теперь, когда момент наступил, я обескуражена и не могу воспринимать действительность.
Она застегнула сумку и взяла меня за руку. Мы задержались на минутку и осмотрелись. Моя комната почти без мебели, я жила в ней столько, сколько себя помню: натертый линолеум, на стенах поучающие и немного грозные слова. Одно выражение я запомнила: «Собираясь впервые совершить обман, мы плетем себе страшную паутину».
Все следующие годы я не забывала эту фразу.
Железная кровать застелена покрывалом из разноцветных кусочков, это работа тети Амелии. «Тебе пора собирать кусочки ткани для покрывала», — говорила мне тетя Амелия. Не сейчас! Сейчас я уезжаю от покрывал, сшитых из цветных кусочков, подальше от холодных комнат и еще более ледяной благотворительности. Я уезжаю навсегда с мисс Анабель.
— Прощаешься? — спросила меня мисс Анабель.
Я кивнула.
— Немного жаль? — озабоченно спросила она.
— Нет, — яростно возразила я.
Она засмеялась, и я запомнила ее смех, он прозвучал немного истерично, не как обычно.
— Пойдем, нас ждет пролетка.
Тетя Амелия и дядя Уильям по-прежнему стояли в холле.
— Должна вам заметить, мисс Анабель… — начала тетя Амелия.
— Знаю, знаю. Так надо. Вам заплатят, — сказала Анабель.
Дядя Уильям беспомощно смотрел на нас.
— Интересно, что скажут люди? — закончила тетя Амелия.
— Они говорят уже много лет, пусть еще немного поговорят, — парировала Анабель.
— Но мы здесь живем.
— Ничего. Пойдем, Сьювелин, иначе опоздаем на поезд.
Я посмотрела на тетю Амелию.
— До свидания, Сьювелин. — Ее губы скривились. Она наклонилась и прислонилась своей щекой к моей, что было самым большим проявлением нежности с ее стороны. — Будь умницей… Неважно, где ты окажешься. Не забывай читать Библию и верь в Бога.
— Да, тетя Амелия, не забуду.
Наступила очередь дяди Уильяма. Он поцеловал меня.
— Будь умницей. — Он пожал мою руку.
Мисс Анабель поспешила к пролетке, и я за ней.
Я вспоминаю детство, кое-что забылось, ведь мне было только семь лет. Многое совсем стерлось из памяти, но я помню, какое меня охватило возбуждение, когда мы покидали коттедж «Дикая яблоня». Мне не жалко уезжать, жаль только Мэтти и Тома. Мне бы хотелось рассказать Мэтти, как я пришла домой и увидела мисс. Анабель, она собирала мои вещи к отъезду.
Помню, как поезд мчался сквозь ночь, иногда появлялись огни городов, и колеса поезда меняли свою песню. «Уезжаем, уезжаем с Анабель».
Мисс Анабель держала меня за руку и спрашивала:
— Ты счастлива, Сьювелин?
— Конечно, — отвечала я.
— Ты не против, что мы уезжаем от тети Амелии и дяди Уильяма?
— Нет. Я любила Мэтти, немного Тома, и мне нравился дядя Уильям.
— Они за тобой хорошо ухаживали. Я им очень благодарна.
Я молчала. Мне трудно во всем разобраться.
— Мы едем в лес или в замок?
— Нет, мы едем очень далеко.
— В Лондон? — Мисс Брент часто рассказывала нам о Лондоне и показывала на карте, где он отмечен большим черным кружком.
— Нет, еще дальше. Поплывем на корабле подальше от Англии.
— На корабле! — Я настолько разволновалась, что начала подпрыгивать на сиденье.
Анабель смеялась и обнимала меня. Я подумала, тетя Амелия приказала бы мне сидеть спокойно.
