вырвавшийся смешок.
– Не думаю, что это необходимо, но делайте так, как считаете нужным. – Рэкли встал и направился в кухню. – Только осторожней… – сказала Лилиан ему вслед.
Слишком поздно. Волосатик встретил агента Рэкли своим обычным протестующим воплем. Кот выгнул спину, ощетинился, желтые глаза его сузились в маленькие щелки. Он шипел, брызгал слюной и урчал, а потом вдруг вонзил когти в лодыжку агента.
Рэкли вскрикнул и отскочил от кота. Рука его автоматически потянулась к кобуре за секунду до того, как он понял, с кем имеет дело.
–.. с котом, – закончила фразу Лилиан, едва сдерживаясь от смеха. – Извините. Не принимайте это на свой счет. Волосатик ведет себя так со всеми. Он ненавидит людей.
Рэкли угрюмо посмотрел на нее, но как раз в этот момент из ванной вернулся Монтгомери.
– Я закончил, – сказал ему Рэкли.
Монтгомери кивнул.
– Я догоню тебя.
По-прежнему выгнувшись, Волосатик проводил агента Рэкли до двери.
Монтгомери внимательно наблюдал за котом.
Выпроводив Рэкли из кухни, кот, гневно поводя хвостом, с величественным видом проследовал по коридору прямо в спальню. Лилиан услышала глухой звук удара. О, нет!
Дело в том, что Волосатик имел привычку забираться в шкафчики под кроватью и сворачиваться там калачиком. Вот только иногда он распахивал дверцы так, что они уже не захлопывались. Испугавшись, что кот поможет обнаружить укрытие Трейса, Лилиан кинулась в спальню.
– Волосатик!
Тот как раз пытался открыть дверцу.
– Нет, Волосатик! Уходи отсюда!
Но Волосатик, не обращая внимания на ее крики, распахнул дверцу ровно настолько, что стала видна кипа кружевного белья, которым Лилиан прикрыла Трейса. Кот влез в ящик, и едва скрылся внутри его хвост, как дверца захлопнулась.
Вздохнув с облегчением, Лилиан обернулась и чуть не наткнулась на агента Монтгомери.
– Умный котик, – прокомментировал он.
Едва подавив вскрик, Лилиан пожала плечами.
– Он любит свернуться калачиком на моем… нижнем белье и уснуть.
– У парня хороший вкус, – с улыбкой сказал Монтгомери.
Лилиан оглядела агента с ног до головы.
– Не знаю, – сказала она. – Мне кажется, у вас, например, был бы несколько дурацкий вид, если бы вы попытались последовать его примеру.
Из-под кровати донесся какой-то приглушенный звук. Монтгомери насторожился.
– Что это?
У Лилиан чуть не остановилось сердце.
– Волосатик, только и всего, – сказала она, оттесняя агента и буквально выставляя его из спальни. – Я держу в белье мешочки с душистыми травами. Иногда котик тычется в них носом и начинает чихать.
У входной двери Монтгомери вдруг остановился и повернулся к Лилиан.
– Спасибо за помощь, мисс Робертс.
– Да я ничем вам не помогла, – пожала плечами Лилиан.
– Нет, очень помогли. – Он вдруг внимательно посмотрел в глаза Лилиан. А потом скользнул взглядом ниже. – Вы ударились? Какой странный синяк.
Лилиан проследила за направлением его взгляда и увидела на собственном запястье узкий и длинный синяк.
– Да, действительно странный. Так мне и надо. А ведь отец всегда говорил мне: «Никогда не надевай драгоценности, работая в саду». Вот что наделал тоненький серебряный браслет. Я зацепилась им за что-то. Как только папа увидит этот синяк, он сразу скажет: «Говорил же я тебе». – Произнеся эту тираду, Лилиан с ужасом прочла в глазах агента сомнение.
Монтгомери залез в карман и достал оттуда визитную карточку.
– Что ж, спасибо вам еще раз. Я напишу на обороте свой домашний телефон. Если увидите или услышите что-нибудь, обязательно позвоните. Когда живешь вот так одна на отшибе, надо быть как можно осторожнее.
– Спасибо. – Трясущимися руками Лилиан взяла карточку. – Постараюсь не забывать об этом.
Монтгомери посмотрел на нее долгим взглядом, повернулся и вышел. Лилиан стояла на пороге и смотрела, как выезжают со двора полицейские машины. Затем она захлопнула дверь и прислонилась к ней лбом.
Что ж, возможно, она сумеет все это пережить. В этот момент на плечо ей опустилась тяжелая рука. – Лилиан?
