— И что, вечно в бегах быть? Кстати, по ее версии ты проходишь как соучастница моего преступления. Так что вместе сидеть будем!
Топ непечатно выругалась. Но тут ей в голову пришла кое-какая мысль.
— Слушай, Лех, — стукнула она его по коленке, — ты сиди здесь и никуда не уходи. Я, кажется, знаю, что нам делать.
Она поднялась и тут же растворилась в пестрой толпе танцующих.
Леха проводил ее чумным взглядом. И вдруг понял, что его сейчас очень основательно стошнит. Едва перебирая ногами, он кое-как добрел до туалета, а потом надолго скрылся в одной из кабинок.
После того, как он до смерти «напугал унитаз», ему стало несколько легче. Леха подошел к раковине. Пустив воду, поплескал себе в лицо.
— Мне плохо… — произнес он в тоске. — Ярославна, малыш, что же ты со мной делаешь?
Где-то за его спиной хлопнула входная дверь. Леха медленно поворотился и наткнулся взглядом на Алика. Глаза его бегали, губы тряслись.
— Лешка! Слава богу, что я нашел тебя! Ба-атюшки, что с тобой? — удивился он, заглянув Лехе в глаза. — Надрался, что ли? Весь зеленый…
— Ага… — согласился Леха. — Да ты не обращай внимания…
Но Алик перебил его:
— Слушай, может, я и не должен вмешиваться, но, по-моему, тебе лучше сваливать отсюда.
— Почему?
— Я сейчас только что встретил Гвоздя и Косого, они из ребят Майонеза… С ними еще человек пять… В общем, они ищут тебя…
— Уже? — слабо проговорил Леха. — Сейчас я с ними поговорю, и они убьют меня.
Алик с сожалением посмотрел на него.
— Пойдем, я тебя выведу из здания.
Кобец попытался улыбнуться.
— Спасибо, не надо… Из-за меня один очень хороший человек может погибнуть…
Но Алик не стал его слушать и, подхватив Леху под руку, потащил его к выходу.
— Совсем сдурел, — ворчливо произнес он. — Протрезвей сначала, а потом уж разговаривай с кем хочешь…
Кое-как они выбрели в вестибюль. Алик буквально волок Леху на себе.
— Ну ты и тяжелый, сукин сын…
Внезапно он остановился.
— Ч-черт! Это они…
Леха поднял голову и увидел у выхода несколько человек в почти одинаковых серых костюмах. В нем начал медленно пробуждаться инстинкт самосохранения.
— Бежим! — шепнул Алик и потащил Леху в противоположную сторону.
— Ты их знаешь? — проговорил тот, всеми силами стараясь подчинить себе расползающиеся ноги.
— Конечно! Майонезовскую банду все знают — она же крыша у половины города.
Они юркнули в какой-то коридор за сценой, и Алик остановился перед низкой дверкой, на которой несмывающимся маркером было написано по-английски: «Superstar».[10]
— Где мы? — прошептал Леха, едва ворочая пересохшим языком.
Алик быстро открыл замок и втолкнул Леху внутрь.
— Это моя гримерка. Отсидишься пока здесь.
Щелкнул выключатель. Все стены вокруг были обклеены плакатами и фотографиями, на вешалках висели шляпы, боа, блестящие тряпки.
— А, так ведь ты стриптизер! — вспомнил Леха, валясь в кресло.
Алик сердито передернул плечами.
— Я танцор!
Его взгляд упал на допотопный будильник, стоящий на полочке перед большим гримировочным зеркалом.
— Черт! У меня же выход через три минуты!
Он лихорадочно стал скидывать с себя одежду и облачаться в какую-то полупрозрачную маечку и узкие штанишки.
Леха отвернулся, чтобы не смотреть на это безобразие.
В этот момент в дверь постучали. Оба чуть не подскочили на месте от неожиданности.
— Прячься! — прошептал Алик одними губами, показывая на стоящий в углу шкаф.
Путаясь в собственных конечностях, Леха кое-как раздвинул висевшие в нем одежки и запихался внутрь.
— Кто? — громко спросил Алик.
— Это я.
Он облегченно передохнул:
— А это ты, Юлечка!
Дверь открылась, и в гримерку вошел вспревший высокий молодой человек в военной форме нараспашку и с накладными ресницами.
— Привет, ты чего так долго возишься?! — накинулся он на Алика. — Твой выход!
— Сейчас, сейчас!
Алик подбежал к зеркалу и провел по щекам пуховкой с пудрой.
— Все я побежал! Переоденешься, дверь захлопни!
Юлечка повесил свой костюм на вешалку.
— Ладно. Да, кстати, я тут тебе фотки принес, — сказал он, выкладывая на столик пухлый альбомчик.
Алик кивнул.
— Оставь там.
И выбежал за дверь.
«Вот, блин, попал! — подумал Леха, разглядывая в щелочку переодевающегося Юлечку. — Стрип-бар какой-то!»
Ему надо было собраться с мыслями. Все навалилось слишком неожиданно. Мало Ярославны, так на него теперь еще открыл охоту Майонез со своими бандитами. А им вряд ли можно объяснить, кого он вынес из дома Ольги. «Чем же таким торговал Измайлов? — неотступно крутилось в мозгах. — Что в нашем мире может стоить сто пятьдесят штук баксов? Да еще что-то такое, что может понадобиться Майонезу и хозяевам Ярославны? Они заплатили Измайлову, но не получив товар, требуют аванс назад».
Наконец Юлечка переоделся в человеческую одежду и, захлопнув дверь, ушел. Некоторое время Леха сидел в своем шкафу, но вскоре у него затекли ноги, и он все же решился выбраться наружу. Его мучил жуткий сушняк. Заметив на столике бутылку с минералкой, он вцепился в нее и выглотал единым махом почти половину. После столь обильного возлияния ему чуть-чуть полегчало.
Сев в кресло перед зеркалом, Леха принялся рассматривать сначала себя, а потом окружающую среду. На себя самого глядеть было противно: глаза красные, рожа желтая, волосы в разные стороны. Слава богу, что хоть запахи в зеркалах не отражаются. Леха дыхнул себе в ладонь и понял, что сегодня ему лучше не целоваться. Впрочем, к его удивлению, на благодатном гримировочном столике оказалась и початая пачка «Стиморола Pro-Z», того, что с голубыми кристаллами. Леха решил, что уж если грабить несчастных стриптизеров, то от одной жвачки они явно не обеднеют.
Сидеть просто так было скучно, и Леха взялся за принесенный Юлечкой альбомчик. Он был битком набит какими-то любительскими снимками: Юлечка в Москве на Красной площади, Юлечка у какого-то памятника, Юлечка с дружками… Но когда Леха перевернул очередную страничку, у него просто глаза на лоб полезли: на фотографии был изображен Юлечка в обнимку с Измайловым. Причем оба были голыми. Дальше и вовсе пошло что-то несусветное: они то резвились в речке, то лежали на каком-то пляже, то целовались взасос… А потом к ним присоединились еще и Алик с… — и тут Леху окончательно добили… — с
