– Я сам постоянно думаю об этом. И не знаю, что делать, все-таки сын.
– Похоже, на живца ловить собрались, – говорил по телефону бородач. – Сняли дом напротив. Бабка там живет, не хотела сдавать, но ей столько предложили, что отказаться не смогла. Там четверо. Кто именно, не знаю, но что четверо – точно. Мы пытались с бабусей что-то вроде словесных портретов составить, но не получилось. Говорит, здоровые все и денег много. Похоже, они за мной приехали.
– Если бы за тобой, – хрипло ответил абонент, – то тебя бы уже убили. Нет, ты сказал правильно, Топорик хочет нас на живца взять. Наверняка эти четверо вмешиваться не станут. Просто запомнят номер машины, может, сделают какие-нибудь фотографии. Стоп! – неожиданно воскликнул он. – Черт возьми! Скорее всего это парни из частного агентства «Знаем все». Точно. Надо поговорить с Васильичем.
– Не из агентства они, – возразил бородач. – Ведут себя нагло, да и разговор, по словам бабуси, далеко не интеллигентный. Она так и заявила: бандиты там, но денег много дали, а неделю я и у сестры поживу.
– Ну что ж, значит, будем работать по варианту номер два.
– Слушай, а ведь Суцкий у родителей. Представляешь, каково им будет? Да и не хотелось бы…
– Сейчас надо выяснить, кто наблюдатели. А с Суцким вопрос решен давно, и не обязательно его…
– А что с повешенными женщинами? Народ в городе, можно сказать, неприятно удивлен.
– Разберемся.
– Опровержение в газету дать?
– Прекрасная идея, но не подходит. Мужа Лировой ищут?
– И мы, и милиция, но безрезультатно. Он в нашем списке есть. Но затаился где-то, гнида.
– Чует кошка, чье мясо съела.
– Горелый шляется постоянно. Пора бы…
– Всему свое время.
– Угла ищут. Видно, докопались до…
– Дядя Борисова помог. И сейчас разыскивают Любимова и Лобикова. Их задерживали, но с самого начала было понятно, что они ни при чем.
– А почему только этих двоих? Ведь там были и другие.
– Брали только Любимова и Лобикова. К тому же эти двое были с Угаловским до конца. Вполне возможно, они что-то знают. Но я уверен, ничего они не скажут. Любимов перепугался и уехал. Он в Братске. Лобиков где-то в пригороде. Скорее всего у Митрича, отца Лохматого.
– А как насчет Лохматого?
– Пока он не совершил ничего страшного.
– Но людей он в тайге грабит. Избивают их, отнимают…
– Всему свое время. Сейчас надо очистить город от подонков. Со всеми, конечно, не управимся, но что- то уже сделали и, даст Бог, еще сделаем.
– Мужики интересуются, когда зарплата будет.
– Сегодня получите, – посмеиваясь, ответил хриплый.
– Что с Волиным? – спросил Борисов.
– Ищем, – ответил Арин. – Мать его уже две жалобы написала. Где ее сынок, без понятия. И никто не знает. Кажется, скоро мы найдем еще одного повешенного.
– Я бы с удовольствием, – вмешался в разговор Лапин, – нашел повешенным Горелого. Видеть его не могу. Боюсь, сорвусь когда-нибудь.
– Успокойся, Андрей, – сказал Алексей, – а то так действительно делов наделаешь. Тут, кстати, вчера Букин на тебя кивал – вполне может Лапин быть причастен к…
– Хватит, – остановил его Борисов. – Надо вообще прекратить разговоры об этом. Кстати, в городе уже тоже поговаривают о милиционерах, которые вешают бандитов. Сейчас бы найти тех, кто убил Лирову и Сарину.
– А вешателей ты не хочешь находить? – насмешливо спросил вошедший Букин. – Да оно и понятно, очень даже устраивает всех подобное…
– А мы давно на ты? – ожег его взглядом Борисов. – И я не разрешал вам входить. Выйдите! – Он кивнул на дверь.
– Ну, за это ты ответишь, – процедил, выходя, полковник.
– Спасибо, – вздохнул Лапин. – Не знаю, как сдержался. Но почему его перевели к нам?
– Все, – кивнул Борисов, – тема закрыта. Есть что-нибудь? – увидев вошедшую Варю, спросил он.
– Хорошо, – сказал Лохматый, – я буду там. А кто еще?
– Приезжай, – услышал он голос Геракла, – и увидишь. Приезжай один, ясно?
– Один не поеду. Сейчас одному небезопасно вечерами…
– Тоже вешателей боишься? – насмешливо перебил его Геракл.
– Боюсь. Все-таки я не последний туз в колоде местного криминалитета, а они, похоже, шантрапу и бакланов не вешают. Один не пойду, – повторил он.
– Ладно, – согласился Геракл. – Но войдешь один. Там тебя никто не тронет.
– Понятно, – ответил Лохматый.
– Приеду я, – ответил по телефону Лесовик. – А ты надолго, Суслик?
– Я же просил так меня не называть. Как дела пойдут, – сказал Суслин. – Надо разобраться с вами, а то перережете друг друга. Да и про китаез перебазарить надо.
– Давно пора, – согласился Лесовик. – Они вообще обнаглели.
– Побазарим, – пообещал Суслин.
– Значит, ничего? – Борисов поморщился. – Он вообще говорить не стал или что-то все- таки…
– Наотрез отказался, – ответила Варвара. – Сказал – я тогда дал показания и больше ничего добавить не могу.
– В его показаниях ничего нет. Вот послушайте его ответы: ничего не знаю, никто не угрожал. Я нашел Угаловского повешенным. В это время мы с Лобиковым были в поселке. Свидетели подтвердили. И все. Лобиков повторил все слово в слово.
– Но за что их тогда задержали? – спросила Варя.
– Оба судимы. Сидели за тяжкие преступления, а таких проверяют в подобных случаях. Кстати, оперативники проверили ранее судимых за убийство. У всех железное алиби. Я сразу сомневался в успехе подобного мероприятия. В компании вешателей чувствуется организация и дисциплина. И мотив нам неизвестен. Ладно, если бы вешали друзей Топорика и его шестерок. Но свидетелей зачем? Потому что они помогли ему, – ответил сам себе Борисов. – Я совершенно уверен – это не разборка и не попытка запугать кого-то. А именно восстановление справедливости, правда, весьма своеобразное. Есть жестокая истина: преступление порождает преступление. Ибо то, что совершают наши вешатели, и есть жестокое преступление. А все повешенные тоже преступники. Чусанов и Тупиков не единожды привлекались по делам и были…
– А свидетели? – осмелилась перебить его Варвара.
– Дали ложные показания и тем самым совершили преступление – помогли убийцам избежать наказания.
– Но если все это понимают, – пожал плечами Соколов, – то почему…
– Прокуратура опротестовала решение суда, – напомнил Борисов. – Но защита собрала доказательства того, что Чусанов и Топорик не участвовали в убийстве Лопатина. Все не раз проверялось, свидетелей пытались поймать на противоречиях, но бесполезно. Я уверен, и суд прекрасно понимал, что освобождает убийц. Но закон есть закон, и мы ему служим, – усмехнулся он. – Люди, призванные выносить приговор за совершенные преступления, отпускают убийц. Как ни печально это сознавать, но если бы не повесили Чусанова и свидетелей, то больше об этом не говорили бы. И все-таки мы обязаны найти вешателей. А я все больше склоняюсь к тому, что среди них главную роль играет кто-то из наших сотрудников. Бывших или настоящих – это одному Богу известно. Есть факты, говорящие в пользу этой версии. Необходимо найти Лобикова. И надо будет еще раз встретиться с Любимовым. Его надо разговорить. Он уехал из города потому, что испугался. Я убежден, что Любимов знает что-то о прошлых делах и молчит потому, что боится.
