– Слушай сюда, щенок! Я в свое время тоже погулял, но потом зарок дал и ни разу его не нарушил. Даже когда по тайге раненый шел, была возможность двух туристов на уши поставить. Но не стал. А тут…
– Значит, понятно, в кого отец, – усмехнулся Угол, – да и я тоже. Вроде и не родня мы, а все-таки яблоко от яблони…
– Хватит! – гаркнул дед. – Я ни разу такого не сказал и тебе не дозволю! Внук ты мой, и все тут. – Он выругался и вышел.
– Дед! – бросился за ним Угол. – Извини…
– Слушай меня внимательно, – процедил Петр Афанасьевич, – никогда не смей даже думать так. И ежели еще раз подобное услышу, выгоню к черту. Усек?
– Да, – кивнул Вениамин. – Просто как-то на ум взбрело. Впервые, кстати. Прости. Но к следователю не поеду. Не потому что блат заиграл, а потому что не знаю ни хрена. Мне Марка начал что-то рассказывать, но не получилось разговора. Пообещал, а его в зоне завалили. Он мне никого не назвал. Бун тоже, сука, ничего не успел. Я просто поговорить хотел, а он за ствол схватился. Вот и…
– Погодь-погодь, – остановил его дед. – Дак ты, выходит, кассу брал, чтоб от мокрухи подозрение отвести? Так, что ли?
– Хватит, дед. Если бы я что-то знал, рассказал бы следаку, но не знаю ничего. А хочу узнать. Я постоянно об этом думаю.
– Я и сам держу в голове эту мысль. И ведь не нашли никого. Двоих брали, а они Сережке верные люди были. Вот с ними бы поговорить, ведь им что-то известно.
– Ни хрена они не знают. Хотя, может, просто не хотят вспоминать. В общем, они наотрез отказались говорить об этом. Применять к ним методы убеждения, – Вениамин криво улыбнулся, – я не стал. Все-таки они были верными отцу работягами. А теперь оба исчезли. Может, их убрали? Хотя следователь что-то упоминал про обоих…
– Неужто ты совсем ничего не знаешь? – недоверчиво спросил дед.
– А ты думаешь, я знаю и ничего не делаю? И вообще, дед, хватит об этом. Правда, есть кое-что неприятное. Следователь намекнул, что и на меня могут выйти.
– Ты бабке не говори, у нее сердце слабое. А за меня будь спокоен. Я, конечно, ногами и руками махать не умею, но раньше мог человека в лоб кулаком свалить. Сейчас, понятное дело, сила не та, но встретить гостей незваных сумею. И оружие имеется. За меня уши не ломай. А сам…
– Не гони гусей на водопад, – засмеялся внук, – я никуда не собираюсь. Предъявлять кому-то что-то не могу, да и не знаю, что именно. А махать наобум не хочу.
– Оно и верно, – согласился дед.
– Так что, шкура, – рослый парень наклонился над лежащей на полу Олесей, расстегивая ширинку, – не вспомнила, где Угол? А ведь ментам ты цынканула. Ну что ж, – он, оскалясь в усмешке, кивнул троим парням, – потешимся! На каком из нас она головой тронется?
Парни захохотали.
– Бык! – вбежал в комнату длинноволосый парень. – Мент у калитки! Похоже, участковый!
Вскочив, Бык рванул молнию на ширинке.
– Точняк участковый, – осторожно посмотрев в окно сбоку, кивнул плотный парень. – Тот еще пес.
Старший лейтенант милиции, открыв калитку, шагнул вперед.
– Копина! – громко позвал он. – Вы дома?
– Что делать-то? – тихо спросил Быка плотный.
– Хрен его знает… Связываться неохота. Кончай ее, и огородами уходим.
– А что я-то? – отшатнулся тот. – Сам, если надо…
– Копина! – Милиционер застучал в стекло углового окна. – Вы дома?
– Помогите! – неожиданно хрипло крикнула Олеся.
Парни бросились из комнаты. Выругавшись, участковый схватил валявшуюся под окнами лопату и метнулся к двери.
– Вот они! – закричала из окна соседнего дома женщина. – Со двора в огороды побежали!
Участковый вытащил сотовый. Набирая номер, поднялся по ступенькам крыльца и плечом сильно ударил дверь.
– Срочно в пригород! – закричал он и снова врезался плечом в дверь, она затрещала и открылась.
Участковый вошел в дом. Осторожно шагнул в комнату и увидел лежащую Олесю. Отбросив лопату, подскочил к ней.
– И жила бы ты в городе, – недовольно проговорил он. – Только приехала, а уже проблемы. Твою мать! – Он попытался нащупать пульс на ее запястье. И снова достал сотовый.
– Сучары позорные! – кричал Топорик. – Ее валить надо было! – Он ударил Быка в живот и ребром ладони рубанул согнувшегося парня по шее. – Она вас сдаст! И вы, гниды, меня подставите! Да я вас!.. – Плюнув длинноволосому в лицо, он выхватил выкидник.
– Угомонись, – спокойно посоветовал Суслин. – Она знает кого-нибудь из вас? – обратился он к парням.
– Только его, – кивнул на Быка длинноволосый.
– Тогда и проблем нет, – усмехнулся Суслин. – Вывезите его за город и вздерните. Плакатик не забудьте повесить.
Топорик бросил на него удивленный взгляд.
– Ты же сам его замочить хотел, – пожал плечами Геракл.
Парни, переглянувшись, уставились на Топорика.
– Делайте, как сказано, – процедил он. – И если хоть кто-то из вас откроет рот, лично кишки из пуза достану и жрать заставлю.
Парни, подхватив приходящего в себя Быка, потащили его к двери. Он вяло пытался вырваться. Один из парней ударом в затылок выбил из него сознание.
– Я бы на твоем месте и этих закопал, – негромко проговорил Суслин. – Тебе сейчас никак светиться нельзя. В лучшем случае просто повесят, а в худшем – на пожизненное упрячут. Там, говорят, хуже смерти.
Топорик молча отвернулся.
– Какого хрена дураков на дело послал? – осведомился Геракл. – И не узнали ничего, и засветились. А теперь тебе еще и Угла бояться надо. Он не оставит это дело. Его шкуру отоварили и трахнуть хотели. А если это его ребята вздергивают, то тебе так и так хана. Я что-то не въеду, с какого хрена мусора на Угла это дело вешают? Ну вздернули его пахана в Лесосибирске, а он что, мстит всем подряд? Не пойму я ни хрена.
– Все равно надо Угла выцеплять, – сказал Суслин. – С него еще за Буна не получили. А ведь можно все выяснить у этого Кирки. Но запретили. Сначала велели мочить, а потом отбой дали. Значит, он как-то повязан…
– Хорош, – остановил его Геракл.
– Слышь, – попросил Топорик, – может, разжуете, что за базар у вас? При каких тут Кирка? И чего…
– Меньше будешь знать, – усмехнулся Геракл, – дольше без петли на шее проживешь. – И, глядя на Суслина, недовольно добавил: – Уж больно ты откровенный.
– Значит, в Москве что-то знают, – пробормотал Топорик. – Тогда почему они…
– Закрой пасть, – процедил Геракл.
– Но так тоже не делается, – пробормотал Топорик. – Знаете и…
Сильный удар кулака Геракла отправил его на стол, который со скрипом развалился. Топорик ткнулся головой в диван и замер.
– Еще раз вякнешь, – предупредил Геракл, – пришибу на хрен!
– Слышь, пацаны, – вздохнул длинноволосый, – это уже не дело – сегодня Быка закопаем, а завтра…
– Затихни, – перебил его рыжий амбал. – Мы под ним к этой чуве ходили, его она знает. А если возьмут мусора, Бычара нас всех под монастырь отправит. Так что правильно москвичи сказали. А вот Топорик,
