– Отлично, – прошептал Будин.
– И голос потерял? Успокойся, Арсений. Или тебя Яковом зовут? – насмешливо спросил Грозный. – Как видишь, я много чего помню. Короче, так. Лес ты отправишь. Умар-бек не потерпит…
– Я сумею с ним договориться, – неожиданно спокойно перебил его Будин. – А вот тебе, кажется, нужно присмотреть за своим сыном.
– Что ты имеешь в виду?
– Абдулин будет очень недоволен, если узнает, что твой Ванька отдаст его оружие Беридзе.
– Не мели чушь! Уже проверено, это неправда. Вагоны будут в Красноярске послезавтра. И в твоих интересах отправить лес. Иначе тебя никто не примет, и сдохнешь ты в своей тайге. Там, говорят, прокурор медведь, а его подкупить невозможно. И еще. Не вздумай сообщать о нас милиции. Если мы окажемся за решеткой, то получим пусть по двадцать лет, но все-таки будем иметь шанс оказаться на свободе. Какая- нибудь амнистия для стариков или что-то другое. А для осужденных на пожизненное никакой надежды нет. Ты это прекрасно знаешь. Поэтому не впутывай нас. И не забудь про лес. – Он отключил сотовый. Вздохнул. Положив телефон, вытянул руки и посмотрел на подрагивающие пальцы. – Неужели это конец? – прошептал он. Выматерившись, шагнул к бару, достал бутылку водки, налил полный фужер. Не отрываясь, выпил. – Молодыми были, – прошептал он и, усмехнувшись, налил снова. – Момент наступил такой – и есть власть, и нет ее. В Москве тогда что творилось! Вот Будин и сказал – все наше будет. А Командор, сука, видать, знал про ГКЧП, поэтому ушел из органов. И он нас подзадорил: все может оказаться у нас, почему этим повезло, а нам не может? Вот и… – Скрипнув зубами, он снова выпил. – А мне это долго ночью снилось, темноты боялся. И стыдно, но не мог в темноте находиться. Видел тех, кого… – Не договорив, закурил. – Неужели это конец? – снова прошептал он, взял сотовый и набрал номер.
– Ты что, – удивленно спросил Абдулин, – пьяный? Ты чего…
– Приезжай, – услышал он сдавленный голос Грозного, – беда пришла. Надо всем решать, как быть. Позвони Командору, пусть тоже немедленно ко мне едет.
– Отец как-то прознал про наш договор, – вздохнул Иван.
– Погоди, Ваня, – усмехнулся грузин, – ты мужчина или нет? Ты обещал, значит, должен выполнить. Я отказов не понимаю и не принимаю. Как хочешь, но оружие я должен получить завтра.
– Но…
– Ну хорошо, верни мне деньги, и забудем наш договор. Выпьем и…
– Я их привез, – обрадовался Иван.
– Что привез? – насмешливо переспросил Беридзе. – Деньги, которые я дал? Но помнишь условия бизнеса? Не вышло по твоей вине, значит, верни вдвое больше. Или я включу счетчик, и будешь платить…
– Да ты с ума сошел! Просто…
– Просто в наших делах не бывает. Я дал деньги три дня назад, а ты приходишь сегодня и говоришь, что товара не будет. Но я уже получил деньги за него. Понимаешь? Так что ты вернешь мне мои и те, что я взял за обещанный тобой товар. Это справедливо.
– Но я не могу сразу, – растерянно проговорил Иван.
– Ты получишь еще одну треть того, – вкрадчиво сказал грузин, – что я тебе дал, если я получу товар Абдулина.
– Погоди, – усмехнулся Командор, – он так и сказал – привези Командора?
– Судя по его словам, – ответил сидящий за рулем Абдулин, – Будин крепко попал из-за той истории. Надеюсь, ты помнишь…
– Такое до смерти не забудешь. А что там произошло?
– Сейчас все и узнаем.
– Всегда боялся этого. Чувствовал, что когда-то всплывет. И вот свершилось. Что же Яшка, мать его?! – зло проговорил он. – Ведь уверял, сука, тогда…
– Не путай Яшку с Арсением, – усмехнулся Абдулин. – Я тоже не знаю, как именно сейчас зовут Будина. Может, и фамилия другая.
– Ах да… Но что за паника у Грозного? Если уж он даже меня вызвал, то, видимо, перепуган до крайности. А что ты решил насчет Ваньки?
– Знаешь, – притормозив перед светофором, сказал Рафик, – сейчас меня волнует, что произошло в Сибири. Если там действительно что-то вскрылось, надо думать о том, как унести ноги. А судя по тону Грозного, там что-то высветилось.
– Хорошо, – кивнул Иван, – ты получишь партию. Но, – он пристально посмотрел в глаза грузину, – тебе придется…
– Я тебе ничего не обещал, так что…
– Хочешь быть со мной в доле, – перебил его Иван, – помоги убрать отца.
– Ты серьезно? – опешил Беридзе.
– А я похож на шутника? – усмехнулся Иван.
– Но как можно отца? И ты…
– Тогда ничего у меня не выйдет, – заявил Иван. – Отец просто-напросто заберет всю партию.
– Насчет убрать… это ты серьезно?
– Очень серьезно, – ответил Грозный-сын.
– Там сейчас взяли Букина, – торопливо говорил в спутниковый телефон Грозный.
– Так чего ты ждешь?! – зло спросил Умар-бек. – Немедленно посылай…
– Кого?! Я послал двоих, и они пропали.
– Вот, значит, и наступило время, – вздохнул Командор.
– А ты думал, все прошло? – усмехнулся Абдулин. – Я всегда боялся этого. Уж больно легко мы тогда получили…
– Легко? – спросил Грозный. Не знаю, как вы, а я до сих пор забыть не могу.
– Ладно, – сказал Командор, – говорить об этом поздно. Надо думать, что делать. Сейчас все зависит от Арсения или Яшки, как вам удобнее. – Он засмеялся.
– Я вас поэтому и позвал, – кивнул Грозный. – Я звонил Умару.
– Умар далеко, – махнул рукой Абдулин. – И хрен на все забил.
– Не все так просто, – сказал Командор, – как ему хотелось бы. Умар крупно влип в двухтысячном, когда переправлял оружие и наймитов в Ичкерию. Стоит только капнуть от этом, и ему придется отвечать за связь с Аль-Каидой. Ведь он до сих пор поставляет людей в Ирак и поддерживает талибов в Афганистане. А это гораздо серьезнее, чем несколько вздернутых в тайге.
– Но нам этого вполне хватит, – заметил Абдулин. – В общем, вы как хотите, а я исчезаю.
– Это крайний шаг, – проговорил Командор. – Дело, судя по всему, раскручивается. Когда все станет известно, мы будем объявлены в международный розыск. И поверьте мне, господа, нас возьмут и экстрадируют в Россию. Мы не Березовский, который имеет миллиардное состояние и вроде как борец за настоящую демократию в России. К тому же позволю себе один маленький вопрос: куда, например, ты собираешься уезжать? – Он посмотрел на Абдулина. – Если к Умар-беку, то тот, как ты помнишь, замазан не меньше, если не больше, чем мы. И стоит компетентным органам Турции или Интерполу начать проверку, его связь с Аль-Каидой сразу всплывет, и тебя возьмут вместе с ним как пособника международного терроризма. Это сейчас тема номер один на всех уровнях. А у меня лично нет никакого желания быть пособником террористов даже в финансовых вопросах.
– И что же делать? – потерянно спросил Грозный. – Мы же были уверены, что все это осталось в девяносто первом году.
– Кто-то напомнил об этом, – вздохнул Абдулин. – И надо было…
– Надо решать, как быть сейчас, – недовольно перебил Грозный.
– Нужно вызвать Мицкявичюса, – предложил Абдулин.
– А вот это уже без меня, – резко проговорил Командор. – Валдас посылал в Ичкерию дам, прозванных «Белыми колготками», и я не хочу…
– А как сам вешал! – заорал Грозный. – Так…
– Слушай, ты! Да, – кивнул Командор, – я совершил уголовное преступление. Но никогда не участвовал и не буду участвовать в войне против России. Если бы я знал тогда, что Мицкявичюс и Умар-бек будут на
