Тук… Тук… Тук… Голова раскалывается на мелкие части, но стук не прекращается, наоборот он даже усиливается.
Тук… Тук… Тук… Сознание расплываясь рассеялось…
Тук… Тук… Тук… Радужные круги перед глазами. Яркие звезды… и сплошная темнота. Болевой вихрь подхватил сознание и закружил в сумасшедшей пляске. Человек полностью растворился в монотонном звуке…
Тук… Тук… Тук…
Удары исходят из глубины восприятия… Из давящего пространства…
Тук… Тук… Тук…
Они отражаются от глазных белков и давят на нервы… Пилят… Дергают… Разрывают…
Тело сковывала ледяная судорога. Холод завладел каждой клеткой организма, замораживая душу…
Тук… Тук… Тук…
Звуки усиливаются. Кровь подвластная ударному напору забурлила и вскипая подобно лаве рванула в багровую даль. Голова напоминала разорвавшийся снаряд и не было больше сил сдерживать такую боль.
Ночь… Перед взором стелющая темнота… Туман… И боль… Боль! Боль! Эхом отдавалась в висках… Адская боль.
— Боже мой! — ошарашено взревел человек и пустыми налитыми кровью глазами с ненавистью уставился на девушку. — Ты еще осмеливаешься издеваться надо мной! Ты сомневаешься в том, что я способен убить тебя! Тварь!
Ту-ту-к! Ту-ту-к! Ту-ту-к!
Он прислушался и мутным взором осмотрелся, невольно концентрируясь на отблесках раздирающего душу пульса пространства.
Пронзительное эхо… Усиливается… Сливается в сплошной гул, который вызывает боль…
Ту-ту-к! Ту-ту-к! Ту-ту-к!
Внезапно Джек вспомнил, причину своей подавленности. Это была коварная напасть со стороны женщин когда они встречались с ним… Своим сердцем они выдавали ему свое истинное отношение к нему, строя на лице маску Восхищения им! Но глубоко в душе они насмехались над ним — над его половым бессилием!
Ту-ту-к! Ту-ту-к! Ту-ту-к!
Так бьются только их продажные сердца, наполненные смердящей жижей лжи!
Ту-ту-к! Ту-ту-к! Ту-ту-к!
Она… Она тоже насмехалась над ним… Она была не лучше их всех! И даже хуже чем все они вместе взятые Сестра выдавала себя своим сердцем…
Тук! Ту-ту-к! Ту-ту-к!
Так радостью билось ее сердце, упиваясь его беспомощностью. Человеческое сердце — никчемный кожаный мешок отравленного яда — источник обмана называемый их подлой душой.
Ту-к! Ту-к! Ту-к!
Они твердят нам, мужчинам, что обожают нас, но их откровенные признания лживы — они не замечают никого вокруг кроме себя!
Ту-к! Ту-к! Ту-к!
Звук наплывал громовыми раскатами. Звук был сильнее, чем боль.
Ту-к! Ту-к! Ту-к!
Он должен немедленно прекратить эти издевательства… Ради себя… Ради всего мужского пола… Остановить… Заставить эту проклятую ведьму замолчать — замолчать навсегда! Джек даже не заметил, как в его руке оказался острооточенный хирургический скальпель. Он машинально занес руку и с силой опустил вниз. Лезвие победоносно сверкнуло в лучах равнодушного солнца и со скоростью молнии ринулось навстречу смерти! Предавая тело женщины лаврам Тьмы!
Он слыл профессионалом своего дела, сказалась сноровка, ведь он был не плохим хирургом, известным… Могущественным… Опытным… Но это было в прошлом, пока не появилась женщина, ради которой он оставил профессию. Дом. Семью. Честь. Она… Она оказалась заурядной потаскушкой, обычной шлюхой — из соседнего публичного борделя. Она разорила его… И бросила его, когда на его счету не осталось ни цента… Она была прекрасной, молодой… Беззаботной… И как страшая сестра — такой же распутной… Но он не проглотил обиду, не забыл заливая боль вином, он пересиливая любовь отомстил… Ненависть порождает ненависть! И рука его не дрогнула как и сейчас, когда он ударил ее ножом.
Мастерский удар и стальное лезвие с глухим всхлипом, словно по маслу, вошло девушке глубоко в грудь, разрывая межреберные мышцы, точно в область сердца.
Грейс со стоном вскрикнула и испуганно открыла глаза. Внезапная боль в груди была ошеломляющей. Она растерянно уставилась на блестящую рукоять ножа и тонкую струйку крови вытекающую из раны… Из раны — на ее теле!
Она не верила своим глазам и недоуменно посмотрела мучителю прямо в глаза.
— Ты поранил меня, — харкая кровью выдавила она. — Но за что? Голос ее дрожал.
Но в горящих злобой угольках, она не заметила даже ни капельки сострадания — ни доли сожаления. В них была ненависть. Безграничная ненависть! Разбавленная животным ликованием. Теперь поняла она тайный смысл его угрозы: он вернулся, меняя облик, не для того, чтобы утолить свою половую похоть животные инстинкты, он явился, чтобы придать ее соблазнительное тело забвению! Ее красивое, роскошное тело — тлену в сырой холодной земле навечно!
— За что ты поступил так со мной, Том? — тихо прошептала она, едва открывая посиневшие губы. Боль была невыносимой и в тоже время утомительно приятной. Грейс чувствовала как жизненные силы медленно оставляют ее тело, а на смену им приходит обволакивающая слабость. Мгновения острого блаженства сменило головокружительное падение в бездну боли. Но подступающий оргазм смягчил удар и смерть не показалась уже такой ужасной, как рисуют ее люди в своем воображении.
Тук. Ту-к! Ту-к!
Боль в висках уменьшилась. Сознание прояснилось, кровавая пелена спала с глаз. Том презрительно окинул взглядом дрожащее тело девушки, чувствуя как внизу живота разливается сладкая истома, и язвительно заметил:
— Ты узнала меня, Грейс!! Моя старшая сестричка! Помнишь, как ты ставила себя выше меня, но это не так и я доказал тебя это. Ты уже не кажешься мне совершенной в своей природной красе! Мы уравнялись! Извращенец, каким ты представляешь меня и полуостывший труп! Я стер руками различия, меня искажает лицо, тебя портит эта маленькая металлическая булавка торчащая из твоих ребер. Но все же ты прекрасна, — и со злобой добавил, — но не настолько, чтобы я простил тебя за твое распутство!
Он с наслаждением вдавил нож, заставляя лезвие погрузиться глубже в плоть.
— Больно, — со стоном вскрикнула девушка и на прекрасных глазах кристально чистыми росинками выступили слезы.
— Ты причиняешь мне боль! — Грейс не могла уже плакать, не осталось сил, не было даже желания. Была только боль. Тупая-ноющая боль. Как безжалостный червь, изъедающий ее изнутри. Боль и равнодушие ко всему! Разве только она мысленно представила вечность пустоты, холод… Темноту… Вечную ночь. И на душе стало тоскливо, на много болезненнее, чем от нанесенной раны.
— Я не хочу умирать! — судорожно вздрагивая всем телом слабо выдавила она, ведь я такая молодая! Том, спаси меня и я буду твоей рабой, исполняющей любые твои приказания. Она постаралась вызвать у брата чувство жалости и сострадания, но мужчина равнодушно взирал на нее, и она поняла, что все ее попытки напрасны. Она не нужна ему — его забавляют ее предсмертные судороги.
— Моя смерть тебе ничего не даст! — тихо выдавила девушка.
— Наоборот, радостно воскликнул Джек, возбужденно замечая что его «оживший плод» находится по-прежнему внутри лона женщины. Но теперь он окреп и налился мужской силой.
— Я доказал тебе, что ты слабее меня!
Он порывисто дыша задвигался на девушке, стараясь как можно глубже проникнуть в ее естество.
