знал, насколько сильно эта девушка всю жизнь рвалась к свободе, о ней она могла говорить бесконечно много, о свободе, которая для нее была неразрывно связана с ответственностью за весь мир, абсолютная свобода и независимость. Только полное подчинение могло причинить ей столько боли, Ксаниэль сам того не осознавая, ударил любимую в ее единственное слабое место. Кэриену очень хотелось остаться с девушкой, крепко обнять ее и защищать от всего мира, сказать ей, что она не одна, что он никому не позволит подчинять ее. Но это только навредило бы ей, она не хотела, что бы он видел ее борьбу с собственной болью, с отчаяньем и обидой, и он понимал и принимал это, потому что сам оказывался в подобных ситуациях, когда лучше всего побыть одному, когда жалость других просто убивает и лишает последних сил. Кэриен во-второй раз за вечер пожалел, что не может напиться, а это был уже своеобразный рекорд.
Появление Кэриена вернуло девушку к действительности. Боль, одиночество, обида и прочие чувства никуда не ушли, но пришло осознание того, что если она хочет сохранить свою свободу и независимость, то нужно действовать. Эллис поднялась на ноги и неровной походкой направилась в кабинет супруга. Там найдя чистый лист бумаги и перо, она принялась писать.
'Однажды ты сказал, что даже если я и сбегу из дворца, то меня найдут очень быстро. Что ж пришло время узнать, кто тогда был прав. Я покидаю дворец, но останусь в пределах столицы, к помощи моих друзей среди других рас я так же не стану прибегать, там более, сейчас у меня с ними нет связи. Надеюсь, у тебя хватит ума во время моего отсутствия не портить межрасовые отношения. Когда вернусь, поговорим вновь, и надеюсь, к этому моменту ты будешь в состоянии мыслить логически и разумом, а не чувствами, и глупыми заблуждениями. Твоя королева'
Рука дрожала, строчки и буквы получились не слишком ровными, но вполне читабельными. Письмо Эллис положила в гостиной, после чего стремительно распахнула двери, и пока охрана не опомнилась, скрылась за ближайшим поворотом, где воспользовалась одним из потайных ходов. Эллис шла на большой риск, но все же надеялась, что за то время пока охранники будут пытаться догнать ее самостоятельно, пока будут возвращаться и докладывать королю, она успеет поменять внешность. Первым делом Эллис направилась в свои бывшие покои, именно там находилась подаренная друидом краска для волос. Закрывшись в ванной, девушка приготовила краску из порошка и нанесла ее на голову у самых корней волос, буквально кожей головы она чувствовала, как краска впитывается, когда процесс закончился, Эллис оказалась обладательницей иссиня черных прямых волос, которые она тут же убрала в хвостик. Следующим шагом она занялась цветом своей кожи, за все время нахождения в этом мире она слишком редко покидала дворец, и ее летний загар окончательно сошел на нет, заменившись аристократической бледностью. К счастью ее косметичка в свое время переместилась вместе с ней, а тональный крем в ней находящийся, был рассчитан именно на загоревшую кожу. Добавив в тональный крем немного сажи, прихваченной из камина гостиной, Эллис нанесла всю эту смесь себе на лицо, шею и руки. Теперь на нее из зеркала смотрел молодой друид полукровка, цвет волос и кожи, тонкость пальцев и не слишком крупная фигура делали ее маскировку идеальной. Вопросы она могла вызвать, только попавшись кому-нибудь на глаза здесь во дворце, ибо полукровок среди слуг дворца не было. Закончив с макияжем, Эллис сняла свое платье и облачилась в костюм, подаренный дроу, переведя его в боевой режим, теперь даже если в тайных проходах она случайно с кем-нибудь столкнется, разглядеть ее в полумраке будет невозможно.
Теперь ей оставалось пробраться в оружейную, что бы прихватить там свою тренировочную одежду, и один из простых мечей, а то наемник без меча будет выглядеть странно, а эльфийские клинки слишком примечательны. Эльфийский плащ, подаренный Кэриеном, Эллис прихватила из гардеробной своих прежних покоев, в которой он провисел все это время. Последней Эллис намеревалась посетить библиотеку, там, у друида хранились ее деньги, накопленные в этом мире за прошедшее время. Оттуда же шел единственный выход за пределы столицы. Можно было бы выйти и в самой столице, но тогда Эллис осталась бы без документа подтверждающего, что она попала в столицу, заплатив все необходимые пошлины. В обычном случае это оказалось бы не принципиально, документы проверялись редко, но из-за ее пропажи, наверняка в первую очередь будут проверять тех, у кого нет входной грамоты, ведь королева попала в столицу из дворца, а в этом случае грамот не дают.
До оружейного зала, а потом и до библиотеки, Эллис продвигалась исключительно потайными ходами, всячески избегая встреч. От замка она узнавала, есть ли кто посторонний на ее дороге. Уже дойдя до оружейной и присмотрев меч, Эллис почувствовала, как замок сообщил о поднятой тревоге, и теперь гвардия прочесывает сам замок и прилежащие к нему территории, на предмет поиска следов беглянки. Почти вся ночь ушла у Эллис на путешествие по подземному проходу, тот хоть и был порядком запущен и оброс путиной, оказался достаточно просторным и с ровным полом, так что Эллис, не опасаясь, проделала весь путь в кромешной темноте. Именно во мраке подземного хода, выяснилось, что в темноте девушка видит гораздо лучше, чем раньше, скорее всего это тоже был результат ее кровосмешения с вампирами.
Выйдя на поверхность в предрассветный час, королева воскресила перед глазами план потайных ходов, и определила в какую сторону ей стоит идти, что бы выйти к ближайшему тракту. Спустя час после рассвета, жутко уставшая и голодная Эллис вошла в столицу через Южный мост. Представилась она как наемник полукровка Кэтандер, в качестве цели визита сообщила, что сейчас отдыхает от дел и намерена посмотреть столицу, а возможно и подыскать нового торговца-работодателя, что бы отправиться в дальнейшее путешествие. Других вопросов у стражи не возникло, и получив входную грамоту, наемник направился в сторону города. Лишь к полудню новоиспеченный наемник смог найти приличную и не слишком дорогую таверну, где, заплатив за неделю вперед, и плотно позавтракав, наконец, смог провалиться в долгожданный сон.
Глава одиннадцатая. Ксаниэль нарезал круги по гостиной, нервно теребя в руках листок бумаги. Кэриен с отрешенным видом сидел в кресле, хотя больше всего хотел, прекратить это мельтешение хуком справа. Наверное, только тренировки у друида позволили Кэриену не подать виду, что больше всего на свете он хочет выбить всю дурость из своего друга кулаками.
– Скажи, как она смогла сбежать, с нашей хваленой безопасностью и с ее приметной внешностью? – продолжал негодовать король.
– Внешность не проблема, а Эллис далеко не дура, и если решила убежать, то, скорее всего, она знала, как решить эту проблему, например, переодевшись в дворцового слугу. Ей не сложно сойти за парня с ее то комплекцией, ну а волосы можно спрятать, как например она делала во время тренировок. Ее тренировочная одежда так же вполне подходит для этих целей, или она вполне могла переодеться в нашего гвардейца, тут очень много вариантов, и мои люди сейчас опрашивают всех слуг находившихся в замке, пока не поступит первая информация, делать предположения преждевременно.
– Она может спрятаться где-нибудь во дворце? – с надеждой спросил Ксаниэль.
– Теоретически да, и мои люди отрабатывают и этот вариант, но я более чем уверен, что она покинула дворец. Раз Эллис написала, что будет в столице, значит, будет в столице, для нее это дело принципа.
– Черт, она ведь совсем не знает опасностей города, да и самого города не знает. – Король не удержался и со всей силы ударил кулаком в стену.
– Ксан, я не меньше твоего волнуюсь за нее, и сделаю все, что в моих силах, что бы ее разыскать, задействую всех своих агентов в городе, мне будут сообщать о любых подозрительных людях. Но о чем ты думал, скажи мне ради Первых, когда накладывал на нее заклинание полного подчинения? – нервы Кэриена так же находились на пределе.
– Откуда ты… – король недоуменно смотрел на друга.
– Через пол часа, после того как ты ушел, я подумал о том, что Эллис могла поджидать тебя для разговора, а не сбежать, как мы решили сначала, и бросился к вам. Ты бы ее видел, она сидела на полу, опустив голову на грудь, застыв каменным изваянием, она даже не слышала меня, пока я не потряс ее, и тогда она подняла на меня глаза. Лучше бы я ее не видел Ксан, столько боли, отчаянья, одиночества, обиды, и угрозы просто не может быть во взгляде столь молодой девушки. Она сказала лишь одно слово 'уйди', но таким голосом, что я не посмел остаться, потому что смотреть на нее без жалости было не возможно, а это могло стать последней каплей для нее. Возможно ты бы и обрадовался поначалу, если бы она сломалась, но поверь, потом мы все бы об этом сильно жалели.
– Но почему Кэриен? Почему она так отреагировала, на это чертово подчинение? Я ведь просто
