— Вряд ли сегодня государь удостоит вас аудиенции. Вам лучше вернуться к себе, в центральное управление службы охраны стабильности.
— Да, высокочтимый, несомненно, — ответил Адвиаг. Несколько мгновений поразмыслил и цепко схватил Лолия за ухо, рывком выдернул императорского фаворита из кресла.
— Заткнись! — окриком оборвал его визг. Посмотрел Лолию в глаза и сказал медленно, с подчёркнутой внятностью: — Пшёл вон, быдло.
Адвиаг отшвырнул секретаря, вынул носовой платок, вытер пальцы и брезгливо бросил платок на кресло императорского наложника. Подошёл к придверным теньмам и произнес уверенно:
— В экстренных случаях директор службы охраны стабильности допускается к государю без доклада.
Теньмы поклонились и отступили от двери.
— Конкурсант дэ
— Ого, — заметил Авдей. — Он, оказывается, дворянин первой ступени.
— А тебя это смущает? — удивился Джолли.
— Нет. Просто любопытно. Как-то не ожидал встретить здесь высшую аристократию.
— Музыкальные дарования от происхождения не зависят, — слегка обиделся Джолли.
— Знаю, — виновато улыбнулся Авдей.
Джолли внимательно посмотрел на ученика. Голос у него слишком напряжённый и нервный.
— Боишься? — спросил Авдея.
— Да.
— Зря. Если кому и нужно бояться, то не тебе.
Авдей опустил взгляд.
— Не бойся, — повторил Джолли. — Вот посмотри.
Он протянул ученику вайл
Авдей взял инструмент, тронул кристаллы. Те отозвались нежным чистым голосом.
— Учитель! — Авдей с восторгом посмотрел на Джолли. — Это же… Где вы взяли такое чудо?
— Она твоя.
— Нет, — Авдей попытался вложить вайлиту в руки Джолли. — Она же стоит как навороченный лётмарш! Так вы… — испугался догадки Авдей. — И фамильный браслет тоже… Денег за ваш лётмаш не хватило бы.
— В Гирреане лётмарш только лишняя обуза, — ответил Джолли. — Как и фамильный браслет. А инструмент должен быть достоин мастера. — Джолли улыбнулся: — Несмотря на то, что официально музыковеды единогласно причисляют вайлиту к камерным инструментам, на деле она считается простонародной брякалкой, концертных залов недостойной. Вайлите место только в дешёвых кабаках и подворотнях. Я и сам думал так много лет. А потом вдруг услышал истинное пение вайлиты. Это стало настоящим откровением… Но мне эта капризная дама так и не покорилась. А в твоих руках запела с первого же прикосновения. — Джолли крепко стиснул плечо Авдея. — Покажи этим снобам, как звучит вайлита! Расскажи им, как много жизни в землях Гирреана, которые все считают мёртвыми.
— Да, учитель, — твёрдо ответил Авдей. — Я сделаю всё. Обещаю.
— Конкурсант Северцев, на сцену! — велел дежурный референт.
— Давай, — слегка подтолкнул Авдея Джолли.
Из-за наплыва приезжих в Каннаулите даже такой высоковластный господин, как губернатор ближнестоличного округа, вынужден был довольствоваться простым однокомнатным номером дешёвой придорожной гостиницы. Ладно ещё, окно выходит во двор, а не на стоянку.
Ланм
— Так результаты конкурса предрешены заранее?
— Вовсе нет, дедушка, — ответил Малугир. — Назван только наиболее вероятный обладатель гран- при. Судьбу остальных наград ещё предстоит выяснить. У меня есть все шансы занять призовое место.
— Твоё место должно быть не призовым, а первым!
— Северцев недосягаем, дедушка. Я не думаю, чтобы среди конкурсантов найдётся тот, кто способен с ним соперничать. Во всяком случае, это совершенно точно не я.
— Ты что несёшь? — разозлился Ланмаур. — Ты — и какой-то простокровок с плебейской брякалкой!
— Но в его руках вайлита становится божественной! Дедушка, я никогда и ничего не слышал прекраснее его игры. Жюри вместо одной композиции попросило его сыграть три, и если бы сам Северцев не напомнил им, что есть и другие конкурсанты, они слушали бы его до самого глубокого вечера. Я тоже. Его игра достойна того, чтобы звучать в лазоревом чертоге для самого Лаорана. Если бы вы только его слышали! Это было…
— Замолчи! — яростно оборвал внука Ланмаур. — Возвращайся к себе, и чтобы до второго тура конкурса за порог комнаты ни шагу. — Ланмаур жестом подозвал теньма и приказал: — Проводи и проследи.
— Да, Исянь-Ши.
Малугир испуганно вздрогнул. Теньм всё это время стоял возле окна, но заметил его Малугир только после того, как тот сам к нему подошёл. Наурис, совсем молоденький. А второй теньм, беркан, замер у двери. Его тоже не заметишь, если не будешь приглядываться специально. Сколько Малугир себя помнил, рядом с дедом всегда были эти ужасные люди. Бесшумные, незаметные, вездесущие. Теньмов Малугир боялся до озноба.
— Дедушка! — жалобно взмолимся он.
— Иди, — отрезал тот.
Теньм встал перед Малугиром на колено, склонил голову. Малугир, сам того не замечая, отступил на шаг от серого призрака.
— Иди, — повторил дед. Теньм тут же оказался у Малугира за спиной. Тот съёжился, с мольбой и страхом посмотрел на деда. Ланмаур ответил суровым взглядом. Малугир опустил глаза, покорно поклонился и ушёл.
Ланмаур достал из кармана мобильник, выбрал номер и бросил собеседнику одно короткое «Заходи».
В комнату с низким поклоном вошёл темноволосый человек средних лет в неброском коричневом костюме.
— И? — спросил Ланмаур.
Визитёр протянул ему видеопланшетку.
Ланмаур быстро проглядел набор фотографий и видеороликов.
— Ты не говорил, что Северцев так хорош собой.
— Это имеет значение? — спросил визитёр.
— Возможно.
Ланмаур нашёл снимки матери Северцева.
— Злата Северцева таниарка?
— Да, господин.
— Красивая женщина, — отметил Ланмаур, рассматривая фотографию блондинки со светло-голубыми глазами. — Очень красивая и сексапильная. И такая… изысканная. Как будто настоящая дама. Только взгляд у неё какой-то странный.
— Злата Северцева слепа, господин. Потеряла зрение восемнадцать лет назад, когда отравилась при химической атаке. В Гирреане был масштабный бунт, и командование карательных войск приняло решение
