— Какой ты умный, — то ли с издевкой, то ли на полном серьезе сказала маленькая волшебница, — и что нам тогда делать? Сбежать мы не…
— Можем, Юля, можем, и я придумал план!
Счастливая улыбка украсила лицо девочки, и она замедлила шаг. Понятно, что в деревне говорить о подобных вещах не стоит, а вот на кладбище, мимо которого они как раз проходили — самое то. Если мертвецы и подслушают, то живым все равно не скажут. Несколько поколений жителей Марьино покоилось под потрескавшимися бурыми крестами, увешанными запыленными искусственными цветами. Многие могилы уже давно не посещали родственники, потому что тоже отошли в мир иной. А те два десятка старух, оставшихся в деревне, уже напрочь забыли не только своих родителей, но и собственные имена.
— Нам надо выбраться в город и сбежать! Это основная идея!
— Фи! А я думала, что-то более умное, — махнула рукой девочка и пошла дальше, не страшась ступая по узким тропинкам. — Да ты только на дорогу выйдешь, как тебя эти Церберовы оборотни сцапают, назовут медиумом и отправят в лабораторию на опыты.
— А почему ты уверена, что над нами сейчас не проводят экспериментов и не кормят сывороткой правды, например! — Ваня схватил ее за руку, девочка вырвалась и свалилась на мягкий холмик недавно закопанной могилы.
По спине Юли пробежали мурашки, и она тут же вскочила, испугавшись, что из земли вылезет полуразложившийся мертвец и начнет требовать душу девочки на обед.
— Первое. Узнать, кто такой этот Цербер…
— И убить его, — скептически добавила девочка. — Не поможет. Переходим ко второму. Найти взрослых.
— Но для начала нам надо добраться до города. С помощью Ираклия. Когда он рядом, оборотни побоятся на нас напасть.
— Ну да, — надулась Юля, — они же заодно.
— Послушай, Ираклий нам нужен только для того, чтобы добраться до города. Там мы потеряемся в толпе, придем на почту, позвоним твоему папе и будем терпеливо ждать…
— Когда за нами приедет отряд Цербера, — девочка облокотилась на бетонную могильную плиту с красноармейской звездой на месте фотографии.
— Выше нос, — хихикнул Ваня, — поверь, мне удастся уговорить этого тракториста привезти нас, куда попросим. А оборотни вряд ли…
Он не успел договорить. Мальчик шагнул вперед и почувствовал, как наступил на что-то мягкое. Неизвестный предмет вдруг заверещал противным тонким голосом 'Happy Birthday to you'. Китайская игрушка с динамиком, перевел было дух мальчик. Но звук набирал громкость, становился ужасающим, бьющим по ушам. Лицо Вани вдруг вытянулось, и он захотел крикнуть, но даже звук не смог вырваться из горла, настолько его ошарашило странное явление, произошедшее рядом с могилой, где стояла Юля. Поднимаясь вверх, шурша крыльями, вдруг вспорхнула стая птиц. Нет, то были не вороны, а обычные озерные утки. Откуда им взяться, об этом дети даже и не задумались. Сверкающие синим глаза навевали ужас, от которого тряслись коленки и стыла кровь в жилах. Странные утки, каркая, повисли в воздухе, направив свои взгляды на стоявших на кладбище детей.
— Бежим, — чуть слышно простонал Ваня и, схватив подругу за запястье, кинулся прочь.
Несколько металлических иголок вонзилось в крест, рядом с которым стояла девочка.
Дикий крик, не стихая, следовал за ним. Мальчик боялся обернуться, представляя в воображении огромную стаю, летящую следом. Кто натравил на них этот ужас, Ваня не успел задуматься: был то Ираклий, подслушавший план побега, или слуги Цербера решили отыскать детей в тихой деревушке. Сейчас важно было уйти от желающих заклевать уток, спрятаться в укромном уголке, а затем вернуться в дом к Ираклию и его матери.
— Мы разбудили мертвых птиц… — крикнула Юля, пытаясь посчитать, сколько синеглазых уток гналось за ними. — Убираемся с кладбища, дальше они не должны пролететь.
Но девочка ошибалась. Взбешенные утки не сбавляли ход и преследовали детей до самой деревни, пока вдруг не раздался выстрел. Юля с Ваней, накрывая руками головы, упали на землю, чтобы не попасть под пули.
И откуда у городских ребят взялась такая координация — оставалось списывать только на инстинкт самосохранения.
Гвалт утиных голосов стих после дюжины выстрелов.
— Ну же, вставайте, — услышали Юля с Ваней мягкий бас Ираклия.
Медленно опустив руки, детишки поднялись на ноги и с благодарностью посмотрели на своего спасителя, который держал в руке огромное охотничье ружье. На его лице — искренняя доброта, и, судя по связке из нескольких убитых уток, он несказанно рад добыче.
— Ч…что это было? — заикаясь, спросил Ваня.
— Обыкновенные стимфалийские пичужки, — спокойно сказал крестьянин, перекидывая ружье через плечо. — Медноклювые, меднокрылые хищники. Я думал, что уже всех перебил. Какая радость, опять можно заработать на цветном металле. Поможете остальных собрать?
Услышав о том, из чего сделаны эти синеглазые утки, детишки вздрогнули и замотали головами.
— Зря боитесь, они же мертвые, — хохотнул Ираклий, складывая в полиэтиленовые пакеты по три- четыре тела убитых птиц.
— Меднокрылые? — наклонив голову набок, переспросила Юля. — Так вот чем они в нас стреляли…
— Лучше скажи, где вы их нашли? — буркнул Ираклий, собирая четвертый пакет металлических птиц.
Дети переглянулись. Говорить о случившемся на кладбище им не хотелось. А вдруг Ираклий заподозрит неладное? Ведь нормальные дети никогда не сидят на надгробиях, даже если собираются пересказать друг другу недавно виденные фильмы ужасов.
— Не хотите, не говорите. Но они такие засони, что разбудить их можно только очень громким звуком, — вздохнул крестьянин, пытаясь поднять полдюжины собранных пакетов.
— Мы на плюшку наступили, — тут же созналась Юля, — ну на игрушку с музыкой. Она вдруг начала громко орать, и вылетели эти утки…
— Стимфалийские птички, — поправил ее Ираклий.
— Ну, симферопольские птички, если по-вашему, — девочка попыталась выговорить правильно, — ну, мы и побежали прочь, потому что они стреляли в нас иголками…
— Перьями, — опять уточнил крестьянин.
Дети, открыв рты, уставились на спасителя.
— Ладно, пойдем домой, надо разобрать птичек на запчасти да в Туапсе на рынке продать.
— Кстати, — Ваня вдруг оживился и кинулся наперерез крестьянину, — а возьмите нас в Туапсе!
— Зачем? — нахмурился тот.
Взгляд мужчины был настолько подозрительным, что Юля искоса даже глянула на Ваню. Что он собирался делать?
— Понимаете ли, — мялся мальчик, — мне очень надо найти книжку 'Мифы и легенды Древней Греции'…
Даже в спустившейся темноте Юля заметила, что Ираклий побледнел, как он чуть не выронил из рук пакеты с телами хищных птиц. И его 'зачем' заставляло насторожиться. Он ни капли не удивляясь относится к странным явлениям в деревне, он называет уток мифическими именами, Юля была полностью уверена, что симферопольские, как она назвала их, птицы — тоже из греческой мифологии. Оставалось прочитать древние сказки и склеить все воедино.
— Ираклий, — Ваня, казалось, был спокоен, словно Джеймс Бонд на задании, — учительница литературы назвала их в списке на лето.
Услышав это, тракторист остановился как вкопанный и выпустил из рук пакеты с телами стимфалийских птиц.
Как только дверь на чердаке захлопнулась за Ираклием, Юля перевернулась на другой бок и взяла за
