Окрыленный новой идеей, он быстро нашел девушку по имени Медуза, которая по слухам, ходившим среди местных жителей, считалась хозяйкой замечательной конницы.
Огромные гонорары, молниеносная слава и интересная работа — вот что предложил очаровательной черноволосой гречанке американец с незапоминающейся фамилией.
— Пожалуй, я согласна, — сверкнув глазами, сказала женщина.
В этот момент продюсеру показалось, словно она его околдовала, и на мгновение кровь застыла в его жилах.
Она внимательно перечитала договор и спустилась в стойбище, где отдыхала дюжина кентавров. Один парень красивее другого. Тысячи лет не имели власти над их телами, они почти не состарились: ни единой морщинки, здоровые, пусть даже у некоторых и седые, волосы… заботливая хозяйка поняла, что можно легко разбогатеть на кентаврах.
Прошло без малого три часа, солнце уже почти сели за горы, когда вернувшаяся в дом хозяйка, доброжелательно моргнув, разрешила продюсеру отмереть. Он в ужасе посмотрел на часы с кукушкой, что висели над головой Медузы. Жена, наверное, уже волнуется в гостинице, а он пьет остывший кофе в гостях у обворожительной гречанки.
— Они подписали договор, — она протянула ему документ, — все двенадцать кентавров едут в Америку.
— Вот и славно, — продюсер спрятал бумажку за пазуху и поцеловал руку гостеприимной женщины.
— Контракт на три года. Если Кентавры оправдают себя — продлим, — деловито заметила женщина. — Учтите, что мои ребята не стареют. Почему? Не спрашивайте, всех денег в этом мире и бриллиантов не хватит, чтобы заставить меня раскрыть их секрет. И еще…
— Мне сейчас важно другое, — нахмурился продюсер, — как мы будет перевозить столь интересный товар через Атлантику. В вашей деревне, небось, не слышали о таможне.
Он и не предполагал, насколько мудрой окажется его посредница, как не ожидал, что она вовсе не человек. Он бы и ее принял в штат, если бы прознал, что для поддержания ее красоты не потребуется тратить уйму денег на пластических хирургов, дабы продлить уходящую молодость. Жизнерадостная красавица, которой вечно двадцать пять, не об этом ли мечтают кинопродюсеры, не устающие мчаться за легкой прибылью. Но Медуза молчала о своей уникальности. Она лишь пообещала безопасно доставить кентавров на другой материк, и сдержала свое слово.
Когда на таможне выгружали двенадцать каменных изваяний кентавров, никто и ожидать не мог, что это будущее голливудской киноиндустрии, а дама в роскошном кружевном платье, сопровождающая ценный груз — легендарная горгона Медуза. Гречанка прекрасно понимала, что секрета кентавров никто не должен знать, поэтому любопытный продюсер и его окружение были предусмотрительно усыплены.
Все, вроде бы, складывалось удачно. Шли годы, легендарные античные существа зарабатывали немалые деньги за съемки в исторических картинах, а обворожительная вечно молодая горгона записывала саундтрэки к фильмам. Она меняла десятки внешностей, ее имена знали многие поклонники голливудского киноискусства. Не жизнь, а сказка.
Но и чудеса имеют свойство заканчиваться, когда с помощью синтезатора стало возможно вытянуть голос смазливой дочки сенатора, а вместо фантастического существа, требующего немалую зарплату на поддержание прекрасной физической формы, в кадре удалось поместить плод компьютерного монтажа.
Искусственные кентавры с телами известных актеров вытеснили безвестных греков, чьи имена не упоминались даже в титрах в конце картины. А то как же, поклонницы с ума сходили, когда их любимый красавец, появлялся на экране с туловищем лошади. Куда до поделок пластического хирурга вечно молодым античным персонажам.
Горгона, отказавшаяся надувать бюст силиконом, тоже очень скоро ушла с экранов.
И как хорошо, что именно в эти годы всех их позвали работать в охранном предприятии в Москве. Боевые кентавры, набравшиеся опыта при съемках остросюжетных сцен блокбастеров, легко прошли отбор, обойдя в мастерстве многих деревенских оборотней. О них уже никто не говорил как о древних мудрецах. Меткие стрелки отличались беспрекословным подчинением начальству: для них не существовало разницы между понятиями 'защитить' и 'убить'. Был только приказ.
Сладкий сон ушел быстро и незаметно. Юля приоткрыла глаза и поняла, что она уже не собирает полевые цветы высоко в горах, не плетет из них венки и не вешает их на шеи белым барашкам. Девочка сидела на твердой скамейке туапсинского вокзала. Головой на ее коленях лежал Ваня и сопел во сне. Что он видел — неизвестно. Скорее всего, ничего. Казалось, он спал настолько крепко, что его не разбудишь и пушечным выстрелом. А еще взгляд девочки вдруг упал на свернувшуюся рядом клубочком черную кошку.
Голос в динамике объявлял о прибытии поезда 'Новосибирск-Адлер' уже третий раз, а Ваня не просыпался от такого шума.
Юля, глядя в потолок, принялась мысленно перечислять все достоинства ее случайного друга: она умен, спокоен, никогда не паникует, защищает девочек (то есть, ее), и наверняка умеет готовить. 'Стал бы он моим мужем, когда вырастет! — вдруг подумалось девочке.
И только когда объявили, что на третьем пути стоит электричка до Адлера, девочка принялась расталкивать своего 'мужа', который пока не подозревал о предписанном ему семейном положении.
— А? Что? — прохрипел Ваня, протирая глаза.
— Домой хочешь? — тут же спросила его подруга.
— Ну… — он сделал вид, что задумался, словно спонтанно ему захотелось новых приключений, — вообще-то, да.
Сбегая на ночь из лагеря, Ваня не подозревал, что обречет себя на столь невероятные приключения, а случайно встреченная девочка окажется приманкой для богов. Теперь надо бежать, пока чудовища не нашли след.
— Пойдем скорее!
Только Ваня встал на ноги, девочка схватила его за руку и потащила к переходу. Но вдруг она резко остановилась и подняла с пола большую бумажку.
— Ой, пятьдесят штук!? — удивленно сказала она, разглядывая крупную купюру. — Вань, давай поесть купим.
Дети со вчерашнего обеда ничего не ели. Поэтому Юля не стала и слушать, что ей скажет мальчуган, и бросилась к грузину, торговавшему арбузами на привокзальной площади.
— Ура, арбуз! — только и воскликнул мальчик.
Дети не обратили внимания, с каким подозрением рассматривал их купюру-найденыша продавец. Словно не верил, что у детей может быть столько денег.
Ваня не подумал, что тащить до электрички полосатый мячик придется именно ему. Семь килограмм веса оказались для ребенка тяжелы, но делать было нечего. Мальчик покатил приобретение по земле, словно мяч.
— А почему ваши родители не заберут покупку? — вдруг спросил продавец, и Ваня, повернувшись в его сторону, пожал плечами, а потом покатил арбуз дальше.
— Они спят! — тут же нашлась Юля и указала другу на переход через пути.
Не видели дети, как грузин пожал плечами и буркнул что-то невразумительное о безалаберных родителях, и как через пару минут пятидесятитысячная купюра обратилась черной кошкой и бросилась к уходящей электричке. В ответ на последнее торговец смачно выматерился и кинулся было за негодными детьми, но путь ему преградил прибывший на первую платформу поезд из Челябинска.
Скрывшись за углом, кошка обратилась девчонкой лет двенадцати. В таком обличье ей легче было добежать и запрыгнуть в электричку. Но черноволосая смуглая красавица, спустившись с моста на платформу, лишь обреченно вздохнула, глядя вслед уходящему составу.
— Будь проклят этот Челябинск! — шикнула она в сторону так не вовремя прибывшего поезда и пошла прочь.
