общественных порядков на суд.
Крайне расстроившись, Андрюшка сначала послал всех на три советские буквы, но после того, как родная сестра не выдала ему вечерней порции еды, был вынужден предстать перед трибуналом.
Народ собрался на агоре. Костик возвышался на своем Большом Камне подобно царственному Посейдону. В одной руке у него была длинная коряга, символизирующая скипетр, в другой — откуда-то раздобытое яблоко, символизирующее державу. Правда, оно постепенно теряло свою округлую форму: Костик его время от времени ел.
— Ну что? — спросил он грозным правительственным голосом, глядя на угрюмого Андрюшку. — Как мы должны отнестись к твоему бесчинному поведению? У нас покойник в доме, все честные люди заняты делом: думают, кто бы мог это совершить, а ты?
Костик обвел собравшихся огненным взором, почесал «скипетром» спину и спросил народ:
— Ну, что мы будем делать с нечестивцем, который лапы распускает против наших баб?
— А давайте его грохнем! — подал голос Сальери.
Костик замахнулся на него яблоком.
— Глупые предложения оглашать запрещается!
Тот явно мешал ему наслаждаться образом владыки и магната.
— Давайте спросим жертву! — предложил он. — Морковка, подь-ка сюда!
Санька чувствовала себя несчастной и виноватой. В конце концов Андрюшку судили за ее вранье, а он даже не отпирался. Да и выходить на всеобщее обозрение ей совершенно не хотелось. Но Сальери и Мухин вытолкнули ее на середину агоры. Костик буравил ее насмешливым взглядом, и Саньке на секунду показалось, что в глубине души он просто помирает со смеху надо всем этим дураковалянием.
— Ну, Морковка, как нам поступить с твоим обидчиком?
Санька разнесчастно шмыгнула носом.
— Да ну его в баню! — сказала в сердцах. — Прощаю я его!
— Не! — тут же загудел Костик. — Этак, он начнет к другим бабам безнаказанно клеиться. Вон, к Гагариной, например. А за это я ему башку сверну. И чтобы не доводить дело до бытового травматизма, мы его лучше накажем за тебя. От этого ему наверняка станет неповадно, и он все учтет на будущее… Ну, будут еще предложения от подданных?
Санька посмотрела на археологов с надеждой. Ей очень хотелось милости для Андрюшки. Сальери и Мухин скребли в затылках, изобретая какую-нибудь удивительную кару, Сережка просто глядел себе под ноги, Аська с Раей о чем-то взволнованно перешептывались…
— Эй, сестрица Аленушка! — позвал Костик завхоза и шеф-повара. — Чего делать-то будем?
Алена спустила с колен хулиганящего Данилку.
— Ничего ты с ним не сделаешь! — в сердцах сказала она. — Как был балбесом, так балбесом и помрет!
— Ну что ты сразу! — насупился Андрюшка.
— Делом тебе надо заниматься! Хоть каким-нибудь! — не слушала она брата. — Или вот женился бы!
Санька видела, как глаза Костика округлились от восторга перед новой идеей.
— О! — закричал он, выбрасывая огрызок яблока за спину. — Ты, Дрюня, Морковку в море кидал? Кидал. Тапочки с ног снимал? Снимал. Все знают. Теперь как честный человек ты должен на ней жениться! Церемония торжественного бракосочетания назначается на сегодняшнюю ночь. Аудиенция окончена.
На некоторое время на агоре повисла вседавлеющая тишина.
— Ты что? Совсем больной? У нас же траур! — выкрикнула из толпы Аська, но Костик не обратил на нее никакого внимания.
— Морковка, иди сюда! — позвал он Саньку.
На подгибающихся ногах она приблизилась.
— Ну что, целуй меня за проявленную гуманность! — радуясь еще одному поводу поглумиться, потребовал он и подставил ей губы трубочкой.
Но Санька ему отомстила: взяла и поцеловала в лоб. Тогда Костик обнял ее, прижал к груди и всхлипывающим голосом произнес:
— Мама! — а потом со вздохом добавил: — Ну и народ у меня: сплошные лицемеры! Палыча никто не жалеет, а все равно все блюдут приличия. С сегодняшнего дня показуха в моем царстве отменяется! Мы молодые и хотим веселиться. А кто откажется это признавать, тот мой враг навек и подлежит немедленному угнетению!
Санька сначала решила ни за что не будет выходить замуж за Андрюшку. Это было бы не то что глупо, это было бы просто идиотично! Да еще по какой причине? Потому, что Костику на сегодняшний вечер нечем заняться, и он придумал подобную развлекаловку?!
Вся разъяренная и разнесчастная она отправилась к Вадику.
Он лежал все также с открытыми глазами и глядел в потолок.
— Вадь, — позвала его Санька, всхлипывая погромче и пожалостливей, — а меня замуж выдают за Андрюшку.
Ресницы Вадика дрогнули, и она тайно обрадовалась: ура, значит, слышит! Придвинувшись поближе, зашептала тревожно:
— Чего делать-то будем, а?
Вадик поворотил на нее тяжелый взгляд, улыбнулся слабо.
— Тебя это пугает?
Санька аж поперхнулась.
— А тебя нет?
— Что-то странное получается… Какой-то рок сгустился над нами… Слова Вадика были тихими и очень спокойными. — В последнее время мы совершенно не властны над тем, что происходит…
— Да я тебе уже рассказала, что происходит! — теряя терпение, проговорила Санька. — Костик хочет оженить на мне Андрюшку! Дошло?!
Зрачки Вадика вновь переместились на зеленый потолок.
— Ты еще так далека от настоящего осмысления.
Санька только плюнула.
— Тьфу ты! Так тебе что, все равно?
И, не дождавшись ответа, она выскочила из палатки.
Нет, определенно здесь все посходили с ума! Ну как так можно: твою девушку выдают замуж за другого (пускай даже понарошку!), а ты лежишь себе на спинке и размышляешь о бренности бытия!
И тут Саньке захотелось сделать что-нибудь очень уж назло всем на свете, то есть взять и действительно выйти за Андрюшку. А чего? Он-то, по крайней мере, в отличие от всех здесь присутствующих хоть ведет себя как мужик, сексом желает заниматься… А эти придурки либо шарахаются от женщин, либо вообще их не желают воспринимать как противоположный пол. Ну и ладно! Ну и пожалуйста! Так им тогда и надо, курица-помада!
«Ну не идиотизм ли? — думала Санька, когда ей на голову приделали полиэтиленовую фату. — Точно, у всех крыша поехала. У нас человека убили, а они… Когда люди дичают, у них психика нарушается».
Костик оказался невероятным знатоком всех аспектов свадьбы понарошку.
— Все слушаем меня и тщательно выполняем приказания! — заявил он и начал распределять роли.
Андрюшка с Санькой назначались женихом и невестой. Аська и Сальери свидетелями. Причем Аська долго отказывалась, утверждая, что у нее и всех окружающих траур. Серега ее поддержал, за это Костик велел ему изображать Санькиного папу, а Мухину — Санькину маму. Мухин обиделся, но возражать не посмел. Рая с Данилкой были избраны почетным хором. Гагарина — статуей Афродиты, которая была призвана всех вдохновлять. Еще ей поручили держать кольца, изготовленные из крышек от пластиковых бутылок.
— Давайте лучше меня поженим, — предлагала Райка, не желая даже понарошку отдавать другой
