Может, стоит попробовать? — подумал Дронго. Конечно, легко себе представить, как бы действовал на его месте другой суперагент. Он бы выбил стекло, перепилил решетку, проник в здание и раскрыл бы все тайны клуба. Но такое бывает только в кино или в романах. На самом деле лезть в клуб, где установлена самая совершенная система охраны, — верх безрассудства, и Дронго это прекрасно понимал.
Часы показывали уже одиннадцатый час, когда он приехал домой и, отыскав телефон Тетеринцева, позвонил ему. На третий звонок Тетеринцев отозвался.
— Кто говорит? — проворчал он. Очевидно, на его аппарате высвечивался номер звонившего.
— Добрый вечер, — поздоровался Дронго.
Он слышал музыку и смех. Очевидно, Тетеринцев находился в ресторане либо в гостях.
— Кто говорит? — снова спросил депутат.
— Мне нужно с вами встретиться, — ответил Дронго. — Я эксперт, занимаюсь вопросами безопасности.
— Безопасности — чего? — рявкнул Тетеринцев.
— Человеческих жизней. Меня обычно называют Дронго, может, слышали про такого?
— Какой Дранго? — не понял Тетеринцев. — Вы югослав?
— Не совсем. Я хотел бы с вами поговорить…
— Завтра! — перебил Тетеринцев. — Завтра позвоните мне в офис. Кстати, откуда у вас мой телефон?.
— Мне дал ваш номер Звонарев, — ответил Дронго. И тотчас же услышал тяжелое дыхание Тетеринцева. Даже музыка стихла, до того звучавшая где-то в другом конце помещения. Очевидно, он жестом показал, чтобы ему не мешали говорить.
— Как вы сказали? — с напряжением в голосе проговорил Тетеринцев. — От кого вы получили номер моего телефона?
— От журналиста Звонарева. Вы знали такого корреспондента «Московского фаталиста»?
Дронго почувствовал, что Тетеринцев нервничает. Сказать «нет» он не мог — понимал, что его контакты с погибшим журналистом могли быть зафиксированы.
Признать, что встречался с ним, — значит, подставить себя, ведь журналист погиб.
— Я немного его знал, — нашел выход из трудного положения Тетеринцев.
— Мы были с ним близкими друзьями, — вдохновенно импровизировал Дронго. — И я бы очень хотел завтра поговорить с вами.
— Вы сказали завтра?.. Давайте сегодня, — неожиданно предложил депутат. — Завтра у меня куча дел.
— Сегодня?.. — изумился Дронго. — Вы хотите сказать, что можете встретиться со мной сегодня?
— Да, могу, — подтвердил Тетеринцев. — Приезжайте ко мне прямо сейчас. — Он назвал свой московский адрес. — Если у вас такое важное дело я смогу вас принять. У политиков не бывает нормированных рабочих дней. Впрочем, и ночей, — пошутил он. — Вы с машиной?
— Найду, — ответил Дронго.
Он подумал, что напрасно пошел к Левитину. Нужно было дождаться Машкова.
Судя по всему, депутат Тетеринцев — довольно интересный собеседник, если соглашается покинуть вечеринку и встретиться в полночь с незнакомым человеком.
И только потому, что незнакомец назвал фамилию погибшего Звонарева.
Любопытно, подумал Дронго, вызывая водителя, частенько выполнявшего его наиболее деликатные поручения. Уже через полчаса Дронго подъехал к дому, в котором жил Тетеринцев. Это был не обычный «гостевой» дом, построенный для депутатов. Это был элитарный дом в центре города, со всеми службами жизнеобеспечения, с охраной, которая размещалась по всему периметру высокой стены, окружавшей строение.
В этой «девятиэтажке» жило много известных бизнесменов и политиков, способных приобрести столь престижное жилье. Впрочем, у Тетеринцева было несколько квартир в столице. Эту, семикомнатную, он купил за полтора миллиона долларов и пользовался ею только для «полуофициальных» приемов, на которые собирались друзья, красивые женщины и музыканты. Музыкантов обычно вызывали из ближайшего ресторана, женщин — по телефону, а друзья были не настоящие и вечно недовольные. Некоторые завидовали Тетеринцеву, некоторые презирали его, кое-кто боялся, иные же приходили «просто так».
Тетеринцев прекрасно все понимал. Но продолжал приглашать к себе гостей, вызывая еще большую зависть одних и презрение других. Услышав фамилию Звонарева, он подал знак музыкантам, чтобы прекратили играть. Ему казалось, что до завтрашнего дня уже ничего неожиданного не случится. Все было подготовлено, сделано, как нужно. И вдруг этот дурацкий звонок, почти в полночь. И откуда он взялся, этот непонятный друг Звонарева?
Два часа назад Тетеринцеву позвонил Ветров. Все получилось, как они планировали. Сначала «этот кретин» нажал нужную кнопку в поезде и взорвал себя вместе с несколькими пассажирами, среди которых только один по-настоящему интересовал Ветрова и Тетеринцева. Потом Ахмад запаниковал и решил сразу получить свои деньги. Собственно, они так и предполагали. Ветров был хорошим психологом — все верно рассчитал. Машины встретились на Коровинском шоссе, и Ахмад со своими охранниками отправился к праотцам. Не знали эти несчастные идиоты, что в «Мерседесе» Ветрова, за тонированными стеклами, сидит киллер с гранатометом в руках. Как они могли об этом узнать? В общем, попался Ахмад на уловку Ветрова. Теперь, кроме Тетеринцева и Ветрова, никто не знал ни подробностей взрыва газа на Малой Бронной, ни подробностей взрыва в Воронеже.
Но правоохранительные органы могли обратить внимание на одно обстоятельство, а именно: кто находился рядом с чемоданчиком? И могли сделать соответствующие выводы. От их выводов, разумеется, все равно ничего не зависело, но все же подставляться депутату не хотелось. На следующее утро операция должна была начаться по заранее разработанному плану.
Тетеринцев поднялся и прошел в свой кабинет. Уселся в кресло. Вспомнив про незваного гостя, поднял трубку и набрал номер сотрудников охраны.
— Ко мне сейчас придет гость, пропустите его, — приказал он.
— Как его фамилия? — спросил охранник.
— Понятия не имею, — проворчал Тетеринцев. — Откуда мне знать, как его фамилия?! — закричал он. — Это вы должны узнавать его фамилию.
Немного успокоившись, он сказал:
— Он называет себя Дронго.
— Как? — не расслышал охранник.
— Идиот! — Тетеринцев бросил трубку. Потом закричал на весь дом:
— Юрлов!
Его второй водитель появился, словно из-под земли вырос.
— Спустись вниз. Сейчас ко мне должен приехатъ некий типчик. Я не знаю, кто он такой. Назвался то ли «Дронго», то ли «Дранго». В общем, сам все выяснишь. Если он не сумасшедший, приведи его к нам. — Немного подумав, Тетеринцев добавил:
— И проверь — чтобы прошел без оружия.
— Ясно, — кивнул Юрлов.
Когда он вышел, Тетеринцев снова схватился за телефон. Набрал номер.
— Да, — услышал он сонный голос Ветрова. Это его почему-то успокоило. Если бы что-то произошло, полковник не отправился бы спать.
— Извини, — пробормотал он, — я не хотел тебя будить. Как у вас дела?
— Уже ночь, — проворчал Ветров. — Пораньше не мог позвонить? У меня завтра… очень тяжелый день.
— Ладно, ладно, я просто так позвонил. Вернее — чтобы выяснить.
— Кретин, — произнес Ветров, бросая трубку.
И это еще больше понравилось Тетеринцеву. Нет, ничего страшного не случилось. Если бы случилось, Ветров не стал бы называть его «кретином». Сам бы к нему примчался. Значит, все шло по плану. Но тогда откуда взялся этот неизвестный знакомый Звонарева?
