кармана мобильный телефон, набрал номер и произнес только одно слово:
— Порядок.
Человек на другом конце его понял. И тотчас же позвонил на какой-то склад, где стояли грузовые машины. Он тоже произнес лишь одно слово:
— Порядок.
Два грузовика выехали ночью, выехали, разрезая тьму лучами фар.
Кошкин в эту ночь не спал — смотрел на часы и ждал звонка. Ровно в четыре утра ему позвонили.
— Порядок, — раздался голос в трубке.
В половине пятого все ребята собрались у клуба. Кошкин подъехал на «Жигулях», и вскоре они уже направлялись в сторону Дмитровского шоссе. Пока ехали, никто из ребят не проронил ни звука. В половине шестого они были на месте. Кошкин первым вылез из машины. Подошел к грузовику, стоявшему на обочине дороги. О чем-то поговорил с водителем. Тот кивнул и указал на кузов.
— Залезайте, — приказал Кошкин, повернувшись к ребятам.
Все пятеро полезли в кузов. Некоторое время спустя послышались их восторженные восклицания.
— Где чемодан? — спросил Кошкин.
Водитель прошел к кабине грузовика и достал черный кожаный «дипломат».
Протянул его Кошкину.
— Передай, что мы начинаем, — сказал Кошкин.
— Парни вас прикроют, — кивнул водитель.
На обочине стоял лишь один грузовик. Другой свернул к международному аэропорту, — видимо, так и было задумано. В шесть пятнадцать Кошкин набрал телефонный номер.
— Порядок.
Минуту спустя пятеро парней вылезли из кузова с сумками в руках. Кошкин придирчиво осматривал каждого. У Романа он вытащил пистолет из кармана пиджака; при этом ударил его по лицу. Роман засопел, но протестовать не стал.
— Оставить только три сумки, — приказал Кошкин. — Остальные забросить обратно. Даю одну минуту.
Ребята бросились к сумкам. Ровно через минуту на обочине дороги стояли три сумки. Кошкин оглядел их, кивнув.
— Садитесь, — приказал.
Забросив сумки в багажник, парни забрались в «Жигули». Кошкин сел за руль.
Взглянул на ребят и усмехнулся:
— С Богом. — Он тронул с места.
И тотчас же водитель грузовика достал из кабины телефон, набрал номер и произнес все то же слово:
— Порядок.
«Жигули» покатились к центру города. К зданию Моссовета на Тверской.
Магазины на главной улице столицы были еще закрыты, но их великолепие бросалось в глаза. Ребята нахмурились, оглядывали витрины. Эти магазины — они были не для них. В такие магазины никогда не заходили их родители. Кошкин изредка посматривал на часы.
— Кажется, немного рановато приехали, — сказал он. — Сделаем круг на всякий случай.
Он повернул налево, объехал кинотеатр «Россия» и выехал на бульвар. Через пятнадцать минут они снова были на Тверской. На этот раз доехали почти до Моссовета. Сонный милиционер окинул машину с ребятами равнодушным взглядом.
«Жигули» затормозили, не доезжая до ограды здания Моссовета, и повернули направо под арку.
Офицер милиции видел сидевших в машине пацанов. Он помнил, что в Москве проходят юношеские игры стран СНГ, и всем сотрудникам милиции приказано оказывать всемерную помощь юным спортсменам.
«Жигули» доехали до конца улицы и повернули налево, огибая сквер, где памягник Низами. Но еще раз повернуть налево, к зданию посольства, им не разрешили. Стоявший там сотрудник милиции предостерегающе поднял свой жезл, и Кошкин надавил на тормоз.
— В чем дело? — спросил милицейский офицер. — Знака не видите? Здесь поворот запрещен.
— Нам всего двадцать метров проехать. — Кошкин указал на автобус, стоявший у дверей гостиницы посольства. — Ребята могут опоздать на самолет.
— Вы в посольство едете? — наклонился к ним офицер. Он тоже получил указание помогать юным спортсменам.
— Да, в украинское.
— Проезжайте. Только не дальше. Дальше въезд воспрещен. — Офицер кивнул в сторону Моссовета.
— Конечно, не дальше, — улыбнулся Кошкин. — Мы прямо тут и остановимся.
Со стороны Вознесенского переулка высились два здания гостиницы посольств Азербайджана и Украины. Второе находилось ближе к Моссовету, но оба здания как бы вытянулись в одну линию, примыкали одно к другому.
Кошкин затормозил у гостиницы украинского посольства. Развернулся. Утер ладонью пот со лба.
— Все, — сказал он. — Пока все в порядке. У здания гостиницы азербайджанского посольства стоял «Икарус», — очевидно, в ожидании юных спортсменов.
Вскоре из гостиницы начали выходить дети с огромными сумками и чемоданами.
Их было много, десятка три, может, больше. Они шумели и смеялись, словом, вели себя как нормальные дети десяти-четырнадцати лет. Взрослых почти не было, если не считать двоих мужчин и рыжеволосой женщины неопределенного возраста, в очках, коротко стриженной. Она постоянно что-то кричала, кого-то искала и что-то проверяла.
— Главная, — сказал Кошкин, кивая на нее. — Разумеется, крашеная.
Дети входили в автобус, рассаживаясь по местам. Основную часть вещей загрузили в багажные отсеки. Некоторые из юных спортсменов взяли с собой в салон автобуса сумки и рюкзаки.
— Быстрее, — торопила их рыжеволосая, разумеется, крашеная.
— Эльмира Мамедовна, мы не взяли журнал, — подбежали к ней две девочки.
— Быстрее принесите, — кивнула наставница.
Из дверей посольства вышли еще несколько мужчин. Среди них выделялся невысокий, среднего роста, седовласый господин. Он что-то с улыбкой говорил Эльмире Мамедовне, а она то и дело кивала головой.
— Кто это? — спросил Тарас у Кошкина.
— Их посол, — ответил Кошкин, глядя на стоявшего в нескольких метрах от него посла.
— Может, мы его лучше… заберем? — спросил Роман.
Кошкин нахмурился.
— Нужно было тебе еще и по шее дать, — проговорил он с сожалением в голосе. — Я же предупреждал: никакой самодеятельности. Кому твой посол нужен?
Что ты с ним будешь делать? Нас сразу передавят, как мух, ты и опомниться не успеешь. Сиди и молчи.
Коля смотрел на посла Азербайджана. В его представлении все «черные» были одинаковые. Все они торговали на рынках, приставали к девочкам и убивали российских солдат в Чечне. Все они ненавидели русских, уверял Кошкин. А он, конечно, знает, что говорит. Ему оторвало ногу в Чечне, он воевал. Стоявший неподалеку посол громко смеялся, и Николай невольно сжал кулаки. Азербайджанцы, грузины, армяне, чеченцы — все были для него непонятными чужаками. Он не видел разницы между осетином и лезгином, между абхазцем и грузином. Все они «оттуда».
И все они воевали против его страны. А кто-то из них подложил бомбу и убил Артема.
Дети постепенно заполнили автобус. Один из мужчин прошел на место водителя. Другой, поднявшись, сел рядом с ним. Женщина попрощалась с послом. В самый последний момент в автобус успел
