работе. […]
В связи с такими событиями главному технологу, главному конструктору и особенно главному инженеру приходилось решать множество дополнительных дел, которые в других условиях могли быть решены начальниками цехов и начальниками производств…
Не случайно в этот период к нам стал часто приезжать начальник нашего главка Иван Антонович Барсуков… В острой ситуации он, взъерошив волосы, почти серьезно говорил:
– Ты знаешь, Владимир Николаевич, если мы этот вопрос не решим – тюрьма' ‹Новиков В.Н. 'Накануне и в дни испытаний'. М.: Политиздат,
1988. с.22-23.›.
Однако, на этом испытания для 'очищающегося' производства стрелкового оружия для РККА не кончились.
'За три месяца до начала войны на нашем заводе вдруг появились представители Государственного контроля. Этот орган возглавлял
Л.З.Мехлис ‹Примечательно, но факт: судя по тексту, автор этих строк считает, что имя главы упоминаемого органа уже настолько хорошо рекомендует и сам орган, и методы его работы, что далее говорить об этом излишне. Мехлис Л.З., и этим все сказано! И вот спустя месяц руководитель приехавшей группы просит встречи для ознакомления с протоколом проверки. Прочитав протокол, я пришел в ужас от тех беспорядков, которые обнаружены на заводе. Акт представлял собой целый том наших 'грехов'. Однако самым невероятным оказалось то, что о работе завода, выполнении плана, состоянии техники, то есть о самом главном, в протоколе не было ни слова. Зато всяких других нарушений, истинных и мнимых, хоть пруд пруди.
В их числе комиссия приводила следующие нарушения: 'для трехсот лошадей, работавших внутри завода, не заготовили достаточно сена и к концу зимы покупали его по рыночным ценам. Государственная цена 100 рублей за тонну (в старом исчислении), а завод покупал по 1000 рублей'. Оказалось, что сено 'покупалось по 100 рублей, а перевозка обходилась по 900. Делать же этого не следовало, так как главный бухгалтер получил от меня указание закупить само сено по 1000 рублей'. 'Или, например, нашли требование об отпуске со склада спирта, подписанное начальником цеха: 'Товар – спирт. Количество -
10 литров. Назначение – для разведения'. (Разведенным спиртом пользовались для очистки особо точных деталей. – В. Н.) Мне говорят:
– Что же это у вас за порядки, товарищ директор? Сами выписывают спирт, сами его получают, сами разводят… А дальше что?' Новиков
В.Н. 'Накануне и в дни испытаний'. М.: Политиздат, 1988. с.57-58.›.
Для проверки работы завода прибыло сразу 30 контролеров.
Руководитель группы показал мандат, в котором говорилось, что ему поручено проверить состояние дел на заводе и представить доклад руководству. […]
Пока материалы рассматривали в Госконтроле, грянула война. Я был переведен в Москву на должность заместителя наркома вооружения. Но
Мехлис все же обо мне не забыл: вызвал и сделал устное внушение…
Позже я понял, что иных результатов комиссия Госконтроля и не могла получить. Контролеры хорошо видели, что завод работает ритмично, план выполняет в срок, программа шла даже с опережением.
Что в таком случае заносить в протокол? Только положительные факты?
А ведь цель проверки – выявить прежде всего недостатки. Когда же ничего серьезного нет, идут в ход факты второстепенного, а то, как в нашем случае, и третьестепенного значения' ‹Новиков В.Н. 'Накануне и в дни испытаний'. с.56-58.›.
Аналогичная комиссия работала перед войной и в НИИ ВВС. Это уже ближе к армии, однако ситуация та же самая. В поисках недочетов комиссия, проработавшая там несколько месяцев с апреля 1941 года, очень осложняла работу института. У очевидца этих событий,
В.И.Алексеенко, свой взгляд на 'очищение'. Он утверждает, что репрессии не оказали серьезного влияния на поражение РККА в 1941 году; гораздо важнее, по его мнению, было влияние общего технического отставания советской промышленности от немецкой на 1941 год. Видимо, по этой логике, иначе, чем под Москвой, военное столкновение тогдашнего СССР с поднявшейся на европейской индустрии
Германией закончиться и не могло.
Кроме того, Алексеенко полагает, что роль Сталина в организации репрессий не так уж и велика, гораздо большая ответственность лежит на тех, кто подписывал представляемые различными проверочными комиссиями акты. Комиссия – люди маленькие, им поручили найти недочеты, они их и находят. А вот военные начальники, сдававшие своих подчиненных, могли разобраться, в чем дело, и не допустить арестов невиновных людей ‹Алексеенко В.И. 'Советские ВВС накануне и в годы Великой Отечественной войны' // АиК. 2000. № 4. с.8.›.
Однако, во-первых, у ВВС своя специфика, и там техническое отставание действительно сыграло решающую роль, на земле дела обстояли несколько иначе. А во-вторых, репрессии нанесли основной вред как раз в том, что люди, принимающие решения, начали бояться за свою жизнь, что отнюдь не благотворно сказалось на качестве их работы. Ведь у комиссии не хватило мужества признать, что Ижевский завод не имеет серьезных недостатков в работе, как же, ведь поручено найти! А у начальников, подписывавших разрешения на арест подчиненных, не хватало мужества заявить, что комиссия не права. А у
Сталина не сто глаз, чтобы проверять результаты деятельности всех надзирающих комиссий.
Атмосферу, в которой на самое простое и очевидное действие требуется изрядная смелость, можно называть как угодно, только вот рабочей ее не назовешь. И каждый, кто ни вспоминает о том времени, неизменно говорит, что воспетое Суворовым 'очищение' самым неблагоприятным образом отразилось на работе, которую они тогда выполняли.
Причем, если Суворов, поднатужившись, смог найти аналог сталинскому 'очищению', правда, весьма далекий, в уничтожении
Гитлером верхушки штурмовиков, то аналогичного избиения научно-технической элиты в сфере оборонной промышленности, серьезно дезорганизующего ее работу, ему, при всем желании, найти где-либо еще не удастся.
И, наконец, даже если оставить в стороне все остальные негативные последствия
'очищения' РККА от наиболее заметных фигур, остается вопрос чисто механической замены выбывших. Ведь на место расстрелянных и уволенных кто-то должен был заступить! А ведь параллельно чисткам армия еще и росла.
Предлагаю, раз Суворов так любит автобронетанковые войска, взять именно их. Товарищ Сталин разворачивал 29 мехкорпусов, спешно переучивая на рядовые танковые специальности военнослужащих из других родов войск. 'Но если вчерашние артиллеристы, связисты и шоферы все же годились на роль наводчиков и механиков-водителей, то на руководящие должности назначать было просто некого (вот когда сказались последствия 'чисток' предыдущих годов). Командирские навыки, опыт и ответственность выковывались многолетней практикой, и в канун войны во многих штабах остались неукомплектованными даже ведущие отделы, включая оперативные и разведывательные (так было в
15-м, 16-м, 19-м и 22-м мехкорпусах)…
Командные кадры готовили Военная академия механизации и моторизации (ВАММ) в Москве и годичные курсы при ней. Для подготовки командного и технического состава среднего звена расширялась сеть учебных заведений АБТВ ‹Автобронетанковых войск. Далее используются аббревиатуры: тд – танковая дивизия; мд – моторизованная дивизия; мк
– механизированный корпус; КОВО – Киевский особый военный округ;
ЗапОВО – Западный особый военный округ.›…
Но, несмотря на все усилия, проблема командных и технических кадров была очень острой. Вот данные по некоторым соединениям на июнь 1941 г.: в 35-й тд 9-го мк КОВО вместо 8 командиров танковых батальонов имелось 3 (укомплектованность 37%), командиров рот – 13 вместо 24 (54,2%), командиров взводов – 6 вместо 74 (8%). В 215-й мд
22-го мк КОВО не хватало 5 командиров батальонов, 13 командиров рот, укомплектованность младшим
