раз вспоминайте о том, что если бы он высадился в Англии, то никакой катастрофы и котлов, а также аморальности советского удара нет и в помине!
Кстати, поскольку дата '6 июля 1941 года' явно высосана Суворовым из пальца, будем лучше ориентироваться на реальное состояние дел в
Красной Армии на 22 июня. За две недели, милостиво отпущенные
Сталину Суворовым, все равно оснащение и укомплектованность войск
СССР не изменились бы решающим образом ‹К тому же всегда полезно быть ближе к реальности, даже если пишешь о том, чего никогда не было, и не будет. Жаль только, Суворов об этом все время забывает.›.
Кстати, извиняюсь за некоторые элементы бреда в том, что вы сейчас увидите, хотя это и не моя вина. Не могла Красная Армия действовать так, как ей Суворов предписывает. У нее и силы не те, и средства ‹Кстати, о средствах: за крайне редкими исключениями наступающий несет потери большие, чем обороняющийся.›.
Памятка: ТД – танковая дивизия, МК – мехкорпус.
Предупреждаю о не научности и 'образности' данной постановки!!!
Для подтверждения некоторого реализма, содержащегося в дальнейшем тексте, я буду часто ссылаться на реальный ход военных действий в
1941 году.
I. '6 июля 1941 года в 3 часа 30 минут по московскому времени десятки тысяч советских орудий разорвали в клочья тишину, возвестив миру о начале великого освободительного похода Красной Армии…
Первый артиллерийский залп минута в минуту совпал с моментом, когда тысячи советских самолетов пересекли государственную границу.
Германские аэродромы расположены крайне неудачно – у самой границы, у германских летчиков нет времени поднять свои самолеты в воздух. На германских аэродромах собрано огромное количество самолетов. Они стоят крылом к крылу, и пожар на одном распространяется на соседние, как огонь в спичечном коробке.
Над аэродромами черными столбами дым. Эти черные столбы – ориентир для советских самолетов, которые идут волна за волной. С германских аэродромов успели подняться в воздух лишь немногие самолеты. Германским летчикам категорически запрещалось открывать огонь по советским самолетам, но некоторые летчики, вопреки запрету командования, вступают в бой, уничтожают советские самолеты, а расстреляв все патроны идут в самоубийственную атаку лобовым тараном' ('Ледокол', с.334[328-329]).
Вообще-то, судя по высказываниям быстро отстреливаемых руководителей наших ВВС, советская авиация никогда не собиралась атаковать самолеты противника на аэродромах, считая это малоэффективным. Ладно – удары так удары. Немцы, осуществив свое в высшей мере внезапное нападение, уничтожили на земле около 800 советских самолетов. От 9,5 тыс., имевшихся в западных округах это около 10%. Применив ту же, редкостно удачную для нападающего пропорцию к немцам, узнаем, что у них на аэродромах было обязано полечь примерно 390- 400 самолетов. Правда, эту цифру надо скостить на состояние боеготовности, в котором практически с самого начала
1941 года находились Люфтваффе на Востоке, так что в бой им вступать не только не запрещали, даже наоборот.
Но вот беда – оставшиеся-то немецкие самолеты (а их около 2000) серьезно превосходят советские, благодаря чему и уничтожают их в воздухе, быстро сводя на нет усилившееся было советское преимущество. Все как в реальности, когда за месяц войны немцы соотношение нашей и своей авиации довели с 1,4 к 1 до 1 к 2, выбив устаревшие машины из состава ВВС РККА. Так что в воздухе идет вполне обычный воздушный бой, причем безо всяких запретов и самоубийств.
II. 'В нарушение всех установленных норм и запретов солдатам объявляют количество советских войск, танков, артиллерии, самолетов, подводных лодок, которые примут участие в освободительном походе.
Над лесными полянами и просеками вновь гремит 'ура!' По лесным и полевым дорогам бесконечные танковые колонны, затмевая горизонт облаками пыли, выдвигаются к границам. 'Не жалей огоньку, глухари',
– скалят зубы чумазые танкисты оглохшим артиллеристам' ('Ледокол', с.335[329]).
И вот солдатам объявили все количества, запланированные к объявлению. Энтузиазма мало, 'ура!' вялое. Новобранцы радуются, что превосходство весьма солидное, особенно в танках, только ломается оно уж очень часто, надоедает ручкой заводить. А пережившие 'зимнюю войну' только вздыхают – они-то по опыту знают, что одним превосходством много не навоюешь. По лесным и полевым дорогам, пыля, движутся бесконечные танковые колонны. Колонна 36-й ТД 17 МК, подтягивающаяся к фронту из приграничных Барановичей, особенно бесконечна. Наверное, потому, что безначальна. У нее вообще нет танков. Из положенных 375 – ни одного. Зато пыли много подняли. За ней – 27-я ТД того же корпуса. Танков тоже нет. Треть личного состава вооружена винтовками, остальные – так. И это не фантазия – в реальной войне эти части пробовали использовать как стрелковые, но к концу лета их все равно пришлось расформировать. Вооруженные щелкают затворами винтовок, остальные ждут выхода к местам боев, чтобы, если повезет, вооружиться трофеями.
III. 'Внезапность действует ошеломляюще. Внезапность всегда ведет за собой целую цепь катастроф, каждая из которых тянет за собой другие: уничтожение авиации на аэродромах делает войска уязвимыми с воздуха, и они (не имея траншей и окопов в приграничных районах) вынуждены отходить. Отход означает, что у границ брошены тысячи тонн боеприпасов и топлива, отход означает, что брошены аэродромы, на которых противник немедленно уничтожает оставшиеся самолеты. Отход без боеприпасов и топлива означает неминуемую гибель. Отход означает потерю контроля со стороны командования. Командование не знает, что происходит в войсках, и потому не может принять целесообразных решений, а войска не получают приказов вообще или получают приказы, которые никак не соответствуют сложившейся обстановке. Повсеместно на линиях связи орудуют советские диверсанты, которые перешли границу заблаговременно. Они режут линии связи, либо подключаются к ним, передавая ложные сигналы и приказы войскам противника'
('Ледокол', с.335-336[329- 330]).
Ах, это страшное слово – 'Внезапность'… Значит, с лица все-таки, воюем? И вермахт не в Англии? Значит, никакой агрессии в действиях СССР нет даже в описанном Суворовым варианте? Запомним.
Только вот уничтожение части немецкой авиации не позволило ВВС РККА добиться господства в воздухе из-за технического отставания советских истребителей от немецких. Плюс развитая аэродромная сеть и отсутствие дефицита летного состава дает немцам возможность своевременно и без паники отводить авиацию от опасно близких к фронту аэродромов.
Что до немецкого командования, то оно вовсе не теряло управления войсками, поскольку они широко насыщены рациями. Для слабо радиофицированной РККА (в военное время войска должны были пользоваться телефонно-телеграфными линиями Наркомата связи – представьте себе их подвижность вслед за наступающими БеТешками) отход стал катастрофой, а у немцев доминирует радиосвязь, которую никаким диверсантам не перерезать и к которой из-за развитой системы запасных частот и паролей подключиться сложно, так что действует она вовсю. По ней немецкие генералы, не запуганные расстрелами, а потому не боящиеся действовать быстро, решительно и на свой страх и риск, не дожидаясь инструкций из Берлина, приказывают своим войскам организованно отходить с основных направлений ударов Советов, чтобы потом, когда станут ясны цели прорвавшихся сил, организовать контрудары с флангов. И даже хорошо, что коммунисты так рвутся вглубь немецкой территории – больше растянут войска, сильнее обнажат фланги. А войска у немцев нормально оснащены и вполне боеготовы…
IV. '3-я советская армия наносит внезапный удар на Сувалки. Ей навстречу идет 8-я армия из Прибалтики. С первых минут тут развернулись кровопролитные сражения с огромными потерями советских войск. Но у них преимущество: советские войска имеют новейший танк
KB, броню которого не пробивают германские противотанковые пушки. В воздухе свирепствует советская авиация. Позади германской группировки высажен 5-й воздушно- десантный корпус. 8-я, 11-я и 3 -я советские армии увязли в затяжных кровопролитных боях со сверхмощной германской группировкой в Восточной Пруссии, но позади этого гигантского сражения советская 10-я армия, прорвав почти не
