– На метро? – Насторожился он.
– У меня проблемы с автомобилями.
– В смысле? – Его недовольство заставило меня ухмыльнуться.
– В самом прямом. – Я выпрямилась, надеясь, что он не посчитал меня чокнутой.
Прогулка пешком и поездка в подземке моего визави не вдохновили, переход на центральной станции в жуткой сутолоке разозлил, и парень скупо молчал всю дорогу, пока мы не оказались в ресторанчике, где неделю назад мои родители устроили веселую вечеринку и демонстрировали меня своим коллегам.
Расслабился Филипп только, когда мы разместились на мягком диване перед низким столиком, скрытые от остальных посетителей белой занавеской. Снова звучала скрипка, но люди, вероятно, настроенные на романтический лад не танцевали, а лишь внимали проникновенной музыке.
– Что будешь пить? – Парень удобно развалился на подушках, заглядывая мне в глаза, а потом произнес: – Зайка…
Неожиданно мне стало смешно, стараясь не ухмыляться слишком ехидно, я ответила:
– Чтобы ты, дорогой, не мучился и не вспоминал лихорадочно, меня зовут Саша. – Я закинула ногу на ногу, демонстрируя красивые колени в сетчатых чулках, и откинулась на мягкую спинку. – Но не переживай, я твое имя тоже постоянно забываю. Познакомимся заново? Александра, но можешь называть меня Зайкой, если боишься ошибиться. Я не обижусь.
Я протянула ему руку, задыхаясь внутри от хохота. Парень сжал ее, а потом его палец осторожно погладил мою ладонь.
– Филипп. Так чем тебе не нравится моя машина, Александра? – На красивом лице не промелькнуло и тени смущения. Его пальцы медленно заскользили, щекоча кожу с татуировкой, останавливаясь на каждой букве.
– Надеюсь, ты не сильно расстроился.
– Нет, что ты. – Хмыкнул он, изогнув одну бровь. – Метро в час пик – отличное место. Я получал искреннее удовольствие, пока та дамочка в зеленой шляпке терлась о мою спину. Стало хуже, когда она пропустила остановку и начала толкаться. – Он откровенно насмехался. – Тогда я почувствовал себя по- настоящему избалованным.
– Ну, – я поняла, что от его прикосновений медленно плавлюсь, как пастила над огнем, и отодвинулась. Филипп не стал удерживать, чем, признаться, страшно разочаровал. – Она просто западает на ваш вид. Ты был обречен с самого начала.
– Услышала тогда в кинотеатре. – Он усмехнулся, опустив голову.
– Ага. Разозлилась жутко.
– Да, я заметил. – Он изучал мои колени.
Пауза затянулась, и я чувствовала неловкость.
– А ты не боишься, что я кому-нибудь расскажу о вашем странном виде? – Чтобы как-то ее заполнить спросила я.
– Дай подумать.– Филипп мурлыкал, продолжая скользить взглядом, останавливаясь на каждой округлости на теле, пока не посмотрел в глаза. Кажется, из-под меня поплыл диван, а в животе разлилось жидкое пламя. – Охота на ведьм закончилась лет семьдесят назад. В сказки о колдунах не верят даже маленькие дети. Тебя посчитают сумасшедшей. – Заключил он, закончив мысль, и резко спросил: – Ты ведь училась в медицинском?
– Ээээ… – Я удивленно подняла брови. – Да. Как ты узнал?
– О твоей латыни скоро начнут складывать легенды. – Усмехнулся он.
– Придумала бы что-нибудь посущественнее, но придется признаться – хотела стать терапевтом.
– Слава богу, я испугался, что патологоанатомом. В твоей голове одни трупы.
– Что? – Не поняла я.
Идиллию нарушил резкий сигнал лежавшего на столе мобильного телефона, объявив о новом полученном послании. От неожиданности я вздрогнула и очнулась, как будто действительно вынырнула из дурманящего тумана. Филипп быстро прочитал сообщение и спрятал скользнувшую недобрую ухмылку.
– Я принесу что-нибудь выпить. Что хочешь? – Поднялся он, словно хотел взять паузу.
– Апельсиновый сок, – не задумываясь, отозвалась я, – только из пачки. Не люблю, когда в напитках мякоть.
Всю жизнь ненавидела цитрусовые, но вдруг поняла, что сказала искренне.
– Я тоже. – Кажется, он удивился.
Парень исчез за занавесом, на столе остался лежать тонкий металлический аппаратик телефона с еще не потухшим экраном. «Самое время для игры! Завтра! Делайте ставки, мальчики! Кошка». Я быстро отвернулась, состроив вид, что не подглядела кусочек его чужой жизни. Филипп вернулся с двумя стаканами сока со льдом и тонкими полосатыми трубочками. Поставив их на стол рядом с телефоном, он сел очень близко ко мне, что голова закружилась от тонкого запаха одеколона.
– Так значит, ты предпочитаешь черный хлеб? Насыщает?
– Вполне.
– Но приедается. – Вырисовывая пальцем на моем колене круги, пробормотал он.
– Зато привычно.
Синие глаза блестели в неярком свете, а лицо казалось совершенным. Сердце забилось так громко, что, кажется, его стук услышали бы на луне. И в тот момент, я поняла, что пропала. Меня утягивает в темный омут, и выбираться из него придется долго и мучительно.
– Но ведь сегодня ты решилась на клубнику со сливками. – Он не спрашивал, а утверждал.
– Но ведь ты и выбора мне не оставил.
– Конечно, оставил, просто ты его не заметила.
Он проникал под кожу, будоражил душу, медленно терзая меня.
– Ты так смотришь, словно пытаешься приворожить. – Скривила я губы в улыбке, нервной и слишком фальшивой от волнения. Глупая шутка прозвучала некстати.
– А может, пытаюсь? Тебе страшно?
– А должно быть?
– Нет. – Прошептали его губы так близко, что стало обидно, что он отодвинулся, так и не поцеловав меня.
Я плохо помнила, о чем мы еще говорили или не говорили, как добирались в метро, а потом брели по холодной улице, и его пиджак из тонкой мягкой кожи, слишком большой для меня, грел мои плечи. Мне хотелось, чтобы вечер не заканчивался, и я бы не осталась в темной квартире одна, охваченная глумящимися демонами. Филипп каким-то чудом спугнул их, заставил замолчать и притаиться. Хотя, оно не удивляло – ведь он был волшебником. Кажется.
Лифт в подъезде заработал, зато на всех лестничных клетках отключили электричество, как будто глупый шутник побил лампочки. Я открывала дверь, гремя ключами. Филипп, привалившись плечом к косяку, терпеливо следил за моими попытками попасть в темноте в замочную скважину. Потом его горячая ладонь накрыла мою руку, помогая. Замок щелкнул, поддавшись, я прикусила губу не в силах произнести ненужные слова. Парень молчал, разглядывая меня в немом ожидании, а потом все-таки спросил:
– Пригласишь?
– Мы уже пили чай. – Под его насмешливым взглядом я почувствовала себя глупышкой и зарделась.
– Мы пили сок. – Поправил он. – Но так и не добрались до клубники со сливками…
Это был самый сладкий и волнующий поцелуй, нежный и одновременно требовательный, от которого кружилась голова, и улетучились все мысли. Тело само подалось вперед, чтобы прижаться к горячему сильному мужчине.
Он отпустил, и я тут же почувствовала острое разочарование, входя в квартиру. Руки тряслись, пальцы едва нащупали выключатель.
– Не включай свет, – попросил он, по-прежнему стоя за дверью. – Так я могу зайти?
– Да. – Едва слышно прошептала я…
Филипп заснул, лежа на спине, а я свернулась клубочком рядом и разглядывала в темноте идеальный профиль, правильный нос, бледную кожу без намека на щетину, твердо сжатые губы и нахмуренные брови.
