И вдруг ведьма поняла, что это была за мысль.
– Это, конечно, очень возвышенно и героично, – сказала Карина. – Но это не решает нашу проблему. Эрустим уже украли один раз, хотя Змей Горыныч и следил за ним во все свои шесть глаз, украдут и снова. Я хочу прекратить это все. Доставай жезл, Шенвэль. Ты вытащишь из него мертвую силу. Я извлеку силу жизни. А Кертель, создательница артефакта, скажет нам, как это сделать.
Некоторое время в капище стояла тишина.
– Ну? – начиная сердиться, сказала ведьма. – Чего вы молчите? Все необходимые маги здесь, Жезл Власти тоже здесь… Какая разница, в чьих он руках? Надо торопиться, а вы смотрите на меня, как куклы фарфоровые!
– Карина права, Шенвэль, – сказала Кертель. – Так мы и сделаем! Шенвэль, достань Эрустим. Держи его так, чтобы Карина могла видеть сам черный шар.
Эльф засмеялся, встал на одно колено и поцеловал ведьме руку.
– Я всегда преклонялся перед практичностью мандречен, – сказал Шенвэль. – Воплощенный здравый смысл – вот что ты такое, Карина…
– Хватит подлизываться, – сказала ведьма сердито.
Карина перевела взгляд на жертвенник. Что-то витало в воздухе, что-то странно будоражило ее.
– Для начала… – сказала Кертель и осеклась.
Витая фигурка змея на рукояти кинжала потускнела. Тень Ящера пересекла жертвенник и упала к ногам Моготы. Изо рва с ровным гудением поднялась стена пламени. Глаза статуи Ящера засветились, словно давно остывшая лава раскалилась снова.
– Поздно! – закричала Кертель. – Ящер пришел! Бегите!
Как во сне, Карина увидела, что серебряная статуя в храме зашевелилась и легко сошла со своего пьедестала. Земля задрожала под ногами идола. Шенвэль схватил Карину за руку и потянул к выходу из капища. Видимо, жрец Дренадан не все рассказал ему об отношениях Карины с богами – в глазах приближающейся Моготы, которая должна была защитить ведьму, читались прямо противоположные намерения. Ящер ухмыльнулся, из пасти его вылетели короткие язычки пламени. Идол перекинул секиру из одной руки в другую. Мощными буграми перекатились мышцы на огромных руках. И тогда Карина наконец поняла, что это не сон и не бред, а все это происходит на самом деле. Ведьма рванулась из рук эльфа обратно к жертвеннику. Шенвэль последовал за ведьмой. Эльф старался находиться между Кариной и Моготой. Разъяренная статуя устремилась прямо на него, прижимая к жертвеннику.
– Куда ты? – крикнул Шенвэль.
– Если мы уйдем, дух Кертель будет бродить здесь вечно! – воскликнула ведьма.
Моготе удалось разделить ведьму и эльфа. Шенвэль попятился к частоколу. Эльф вытащил флейту из чехла. При первых звуках музыки лицо Моготы страшно перекосилось. Статуя подняла руки, словно защищаясь. Затрещал камень, земля под ногами ведьмы качнулась. Это Ящер пытался выбраться из своей ступы, чтобы придти на помощь жене. Размахнувшись, идол с силой ударил тесаком по площадке, но не дотянулся до отпрыгнувшего эльфа нескольких пядей. Вместо этого Ящер попал тесаком по лямкам заплечного мешка и перерубил их. Мешок свалился на площадку. Музыка зазвучала гневно. Шенвэль бил ей богов, словно плетью. Моготе удалось загородить собой выход из капища. Серебряная статуя погнала эльфа под удары тесака Ящера.
– Где Осколок Льда? – воскликнула Карина.
– Не знаю, куда-то свалился, – крикнула в ответ Кертель. – Вытащи кинжал!
Карина пыталась вырвать кинжал из щели между камнями, но он застрял накрепко. Ведьма в ужасе посмотрела на чешуйчатую грудь идола – когда Ящер наклонился, его торс навис прямо над головой ведьмы.
Ящер снова ударил тесаком, сухая пыль взметнулась с площадки. Карина наконец вытащила кинжал, и дух Кертель растаял в темноте. Ведьма бросилась бежать. Могота обернулась. Карина увидела, что идол улыбается. В глазах статуи кружились холодные искры. Богиня Смерти оставила эльфа и двинулась прямо на ведьму. Шенвэль снова поднес флейту к губам и выдал такую руладу, что Карину пробил озноб. Могота застыла на месте с искаженным от ярости лицом, но перед тем, как потерять подвижность, успела круто развернуться в талии и протянуть руки к мужу в молитвенном жесте. Ящер взревел – он находился слишком далеко от жены и не мог коснуться ее, чтобы освободить от чар.
Шенвэль с облегчением увидел, что ведьма уже в двух шагах от выхода из капища. Сам эльф побежал в противоположную сторону. Шенвэль почувствовал, как земля под его ногами снова затряслась.
Ящер наклонился вперед вместе со своим каменным креслом. Частокол за спиной Ящера заскрипел и резко поехал вверх, закрывая звезды. Ограда поднималась вместе с землей. Часть столбов вывалилась. Крутясь, поскакали по площадке черепа, соскочившие с кольев. Эльф с изумлением понял, что трехгранный каменный столб был вкопан в землю больше чем на две трети. И теперь он знал, для чего. Это была попытка удержать Ящера в его идоле.
Ящер коснулся руки жены. Маленькая серебряная ладошка полностью скрылась в огромной серой ладони. Глаза Моготы вспыхнули. Статуя снова устремилась за Кариной. Ящер качнулся, возвращая стелу в вертикальное положение. Идол повернулся к Шенвэлю. Глаза статуи пылали. Шенвэлю казалось, что взгляд бога пронзает его насквозь. Усмехаясь, идол провел пальцем по краю лезвия.
Карина споткнулась о мешок Шенвэля. Ведьма упала, больно ударилась коленями о твердую глину. Шаги Моготы приближались. Карина слышала, как тихонько звенят при движении иглы черного магического хрусталя. Перевернувшись на спину, ведьма сквозь плотную ткань нащупала круглую рукоятку. Это мог быть только Жезл Власти. Карина засунула руку в мешок, путаясь в складках ткани. Могота приблизилась вплотную к ведьме. Карина, не выпуская из рук мешка, поползла в сторону частокола. Статуя схватила мешок со своей стороны и потянула ведьму обратно.
Ящер гвоздил тесаком по площадке, Шенвэль уворачивался изо всех сил. Танцевать Шенвэль умел и любил, но впервые танец, который ему приходилось исполнять, был не Танцем Смерти, а танцем со смертью. Эльф не удержался и оглянулся через плечо. Он увидел Моготу, склонившуюся над Кариной. Шенвэль вздрогнул и сбился с ритма. Тесак просвистел в воздухе у самой его щеки. Эльф отпрыгнул и заехал ногой в кучу костей у подножия идола. Кости с грохотом рассыпались. Шенвэль чуть не упал. Следующий удар был более удачным для Ящера. Тесак оторвал штанину эльфа ниже колена, проскользнул по коже эльфа, сжевал сапог и вошел в землю. Шенвэль оказался пригвожденным к площадке.
– Увидел, что хотел? – с нескрываемой иронией спросил Ящер.
Шенвэль снова невольно обернулся. Могота и Карина боролись за его мешок. Эльф попытался вырваться. Горячая каменная рука сжала его правое плечо. Рука Шенвэля с флейтой обвисла. Эльф не мог больше играть. Ноги у него подогнулись под тяжестью руки бога, но Шенвэль стиснул зубы и выпрямился. Еще ни один эльф не стоял перед Ящером на коленях. Хотя в этом Шенвэль начал сильно сомневаться. Если бы Ящер хотел этого, эльф уже не то что стоял бы перед ним коленях, а даже лежал бы ниц.
Но Ящер этого не хотел. Пока.
Мешок лопнул. Из него вывалился гематитовый жезл в форме руки, сжимающей черный шар, и Карина узнала Жезл Власти. Две руки потянулись к жезлу – холодная серебряная и теплая человеческая, но Карина оказалась проворнее. Ведьма схватила Эрустим и направила его на Моготу. Карина призвала всю Чи, какую смогла – силу Воздуха, Земли, Воды и Огня, – и ударила ей через жезл. Из артефакта вырвалась сияющая лента огня. Ожерелье на шее идола вспыхнуло. Страшный крик Моготы слился в один с торжествующим воплем ведьмы. Могота яростно изгибалась, пытаясь сорвать с шеи пылающее ожерелье.
Ящер выпустил тесак, протягивая руку к жене. Но Могота стояла слишком далеко. Идол снял руку с плеча эльфа и уперся ею в край гранитной ступы, пытаясь вырвать из камня свое тело. Гранит затрещал, как гнилая дранка, и покрылся трещинами. Стела, и без того расшатанная, заходила ходуном. Эльф увидел петли чешуйчатого тела, высвобождающиеся из каменного плена.
– Хвост Ящера, – пробормотал Шенвэль.
Он поднес ко рту флейту. Руки эльф не чувствовал. Прижав флейту к губам, Шенвэль закрыл глаза и заиграл.
Эльф не видел, как Ящер застывает в камне. Обсидиановые глаза идола еще некоторое время хранили отсвет ярости вулкана. Но потом погасли и они, став серыми, тусклыми осколками давно остывшей лавы с редким рисунком – снежинками. Шенвэль не слышал последнего крика Ящера, от которого растрескались и
