Союза?
— Кажется, да. Откуда вы так хорошо знаете русский язык? — заинтересовался он.
— Я чешка. Меня зовут Люси, я здесь работаю. Живу во Франции, а работаю в Монако.
— Не тяжело?
— Уже привыкла, — улыбнулась девушка. — Утром меня сменят.
— Удачи вам, Люси, — пожелал Дронго на прощание.
— И вам, — сказала девушка, улыбаясь.
Он вернулся в отель «Малибу» и забылся тяжелым сном. Сказывалось напряжение последних дней. Он проснулся в третьем часу дня. Пообедал прямо в номере. Не хотелось никого видеть и слышать.
Затем он позвонил Маиру Касланлы в «Негреско».
— Бросай все и приезжай ко мне. Только купи по дороге два больших чемодана. Желательно фирмы «Делсей» или нечто подобное. И привези с собой.
— Пустые чемоданы? — удивился Маир.
— Нет, не пустые. Покупай по дороге все старые газеты, какие попадутся, и набей ими чемоданы.
— Хорошо, привезу. Где ты остановился?
— В отеле «Малибу».
— А я думал, в «Отель де Парис», — засмеялся Маир.
Именно эти отели вместе с «Эрмитажем» и составляли «большую тройку» отелей Монако. Они предоставляли право гостю во время проживания в них без билета входить в казино в любое время суток.
В шесть часов вечера приехал Маир, он привез два больших чемодана. В шесть двадцать Дронго выписался из своего номера, записав его за Маиром. В шесть сорок он позвонил в Ниццу и попросил Хургинаса и Стасюлявичюса прибыть в Монте-Карло в десять часов вечера. Через десять минут, дождавшись, когда Семенов уйдет, они переложили старые газеты в его чемоданы, перегрузив в собственные чемоданы документы и досье. В семь часов пять минут из Монако выехал Маир Касланлы с двумя чемоданами, которые должен был сдать в камеру хранения на вокзале «Монпарнас» в Париже. Он купил билет на ночной рейс в Москву, а до этого ему надо было успеть выполнить поручение Дронго.
И наконец в семь пятнадцать Дронго появился в казино «Кафе де Парис», где его с нетерпением ждали Савельев, Иевлев и Фрезер. В соседнем зале находился Семенов, все время посматривающий в их сторону.
— Вы опоздали, — сказал Савельев, — или на вас так подействовала смерть Виктора Николаевича?
— Между прочим, он был вашим коллегой, — покачал головой Дронго.
— В том-то и дело, что все в прошедшем времени. Наши дороги разошлись еще в девяносто первом, когда он вернулся в Москву, а я уехал за границу.
— Вам никто не говорил, что у вас нет сердца?
— А вам никто не рассказывал, как живут без родины? — в тон ему ответил Савельев.
— Перестаньте, господа, — вмешался Фрезер, — давайте займемся делом. Мы собрались по очень важному вопросу.
— Мне нужно знать, кто заплатит за документы больше, — заявил Савельев, — я жду предложений, господа шпионы.
— И только? — спросил Иевлев.
— Нет, не только. Мне нужно знать, кто и почему отдал приказ о ликвидации моего двоюродного брата. Это противоречит всякой логике, а я не верю в нецелесообразных агентов. Конечно, я не собираюсь объявлять войну вашим ведомствам. Просто хочу понять смысл этой непонятной для меня акции.
— Как вы сказали? — вдруг спросил Дронго. — Нецелесообразные агенты? Это интересное понятие.
Иевлев и Фрезер молчали, подозревая друг друга. За соседним столом шла азартная игра в покер. Крупье под громкие восклицания сторон раздавал карты.
— Вы ничего не можете сказать, — неприятно усмехнулся Савельев, — я так и думал. Очень жаль, господа, но кто-то из вашего руководства принял такое глупое решение. Это лишь увеличивает цену моего залога. Я прошу за документы два миллиона долларов. Наличными.
— Вы шутите? — нервно спросил Иевлев.
— Мы согласны, — быстро сказал Фрезер.
Дронго молчал.
— У вас нет других предложений? — обратился к нему Савельев. — Может, вы хотите прибавить еще несколько тысяч?
Дронго покачал головой.
— Вы бывший офицер КГБ! — разозлился Иевлев. — Неужели вы отдадите документы англичанам?
— Непременно отдам, — кивнул Савельев, — и с большим удовольствием. Два миллиона — раз! Вы еще можете успеть, господа, торгуйтесь, совсем не обязательно, чтобы победили англичане.
— Эти документы принадлежат России! — патетически воскликнул Иевлев. — Вы обязаны передать их нам.
Дронго молчал.
— В таком случае вы можете заплатить ту же сумму и забрать документы себе, — резонно заметил Савельев. — Никаких других предложений нет? Два миллиона — два!
— Не говорите глупостей! У нас нет таких денег! — теряя терпение, закричал Иевлев.
На них начали оборачиваться посетители казино.
— У вас еще одна секунда, — презрительно сказал Савельев.
Он не любил неудачников. Иевлев открыл рот, закрыл. И ничего больше не сказал.
— Два миллиона — три! — негромко вымолвил Савельев.
Именно в тот момент, когда он произнес слово «три», и раздались выстрелы.
Фрезер упал с простреленной головой. Неизвестный убийца перевел пистолет на подполковника российской разведки. Тот хотел броситься на пол, но выстрел уже прозвучал, и пуля задела плечо. Иевлев упал и застонал от сильной боли.
Стрелявший молодой человек поднял пистолет, целясь в Савельева, когда подскочивший Семенов выстрелил ему в спину и отбросил от себя покачнувшегося человека.
Нападавший упал на стол. Послышались крики, началась паника. Савельев стоял, закусив от бешенства губу. Семенов повернулся, чтобы бежать, но полицейские уже перекрывали выход. Он выстрелил в одного из них, пытаясь воспользоваться суматохой и выбраться из зала. Но по нему со всех сторон открыли огонь охранники казино и полицейские. Он упал, сраженный сразу несколькими пулями.
Савельев, сделав несколько шагов, усилием воли сдержался, чтобы не наклониться к своему бывшему напарнику.
Дронго подошел ближе. Бледный Савельев молча смотрел на него. Дронго наклонился над убитым террористом, пошарил у него в карманах. Паспорт на имя Дитера Хоффе, немного денег. Ничего необычного. В кармане пиджака лежал билет.
Дронго уже схватили, но он все же успел бросить билет Савельеву и крикнуть по-русски:
— Посмотрите дату, дату и время! Скажите мне дату!
Савельев, поняв, что происходит нечто необычное, быстро сориентировался.
— Он прилетел из Берлина вчера утром! — крикнул он Дронго. — Утренним рейсом!
— Я знаю, кто его послал! Это он был в Ницце! Я его узнал, — крикнул Дронго, глядя на Савельева уже сквозь заслон людей. — Встретимся завтра, и я вам все объясню.
А потом его увели.
Глава 40
