доносились из коридора. Теперь все в порядке. Он осторожно приоткрыл ставни и, крепко сжимая пистолет с надетым глушителем, тихо влез в окно. Он уже успел закрыть ставни, когда увидел, что в коридоре зажегся свет.
Здорово они встревожились, если решили нарушить маскировку. Гонсалес бесшумными шагами подошел к дверям и наклонился. В замочную скважину он видел, как двое парней поднимали третьего и, держа его на своих плечах, очевидно, собирались перенести в комнату.
Дверь кухни распахнулась стремительно. Мигель Гонсалес шагнул вперед. Длинный коридор был ярко освещен. На расстоянии пяти метров от него двое парней держали третьего, который висел у них на руках. Руки обоих заняты, удовлетворенно отметил Мигель.
— Добрый вечер, господа, — начал он по-английски. — Прошу не делать лишних движений, иначе продырявлю вас с такого небольшого расстояния. Прошу учесть мои пожелания. — Он сопровождал свои слова движением дула пистолета. — Оставьте тело, и к стенке, быстро!
Грузное тело шмякнулось об пол, оба парня еще явно не понимали, кто это и что ему нужно.
— Ловко, — послышался сверху голос Дюпре. — Чистая работа.
— Ты все видел? — спросил Гонсалес, не поворачивая головы.
— Конечно. И даже слышал твою изысканную речь. Наружная дверь внезапно открылась, и в комнату вошел Чанг Са. Посмотрев на лежавшего, он равнодушно отвел взгляд. Лицо его было непроницаемым.
— Мигель, тайник, — напомнил Дюпре.
Гонсалес, убрав пистолет, направился в комнату, чтобы вскрыть тайник Таамме.
Чанг Са, подойдя к более молодому, принялся обыскивать его. На пол полетели пистолет, нож, зажигалка, деньги, документы. Второй, постарше, стоял молча, понурив голову.
— Нашел, — раздался голос Мигеля. — Документы в тайнике.
Дюпре, не сводя глаз со стоявших у стены, лишь повернул голову, но этого было достаточно. Стоявший рядом с Чанг Са индонезиец успел выхватить оружие. Его реакция была мгновенной, отточенной, но еще более отточенной оказалась реакция Чанг Са. Маленькое тело метнулось как молния, и через полсекунды пистолет отлетел в сторону, а его неудачливый обладатель тихо стонал на полу с разбитым лицом.
— Пусть еще поблагодарит тебя, — строго сказал Дюпре, — ты спас ему жизнь. Иначе пригвоздил бы и его к стене. Мне со вчерашнего дня это очень хочется сделать.
Второй, молодой парень лет двадцати, которого только что обыскал Чанг, стоял, переводя наполненные ужасом глаза с лежавших тел на Дюпре и Са, и его вдруг начала бить крупная дрожь.
— Спокойно, — посоветовал ему Дюпре. — Переведи ему, Чанг: пусть стоит спокойно и отвечает на наши вопросы. — Парень, судорожно кивая головой, согласился. Кадык ходил у него под самым подбородком.
— Кто вы?
— «Черные мечи», — бесстрастно перевел Чанг Са.
— Где Таамме?
— Убит.
— Кто убил?
Парень, вдруг упав на колени, что-то залепетал, показывая в сторону тихо стонущего товарища.
— Вот этот, — снова бесстрастно перевел Чанг.
— Вот этот? — переспросил, все еще сомневаясь, Шарль.
Парень закивал головой, заливаясь слезами.
— Кто их направил?
— Некто Куусмууджа. Живет здесь недалеко, на окраине города.
— Пусть скажет адрес. Это их главный связной? Сколько всего человек он знает?
— В своей организации человек пятнадцать, не больше, но главный — Куусмууджа.
— Исполнители. Обычное дело. Ты запомнил адрес? — спросил Дюпре у Чанг Са.
— Да. Это действительно здесь недалеко.
В комнату вошел Мигель. Лицо его сияло.
— Все документы в порядке. Похоже, они и не подозревали о тайнике. Можем ехать.
— Вот этот убил Таамме, — кивнул головой Дюпре в сторону одного из лежавших.
Мигель поднял глаза. У него задергалась правая щека. В минуту опасности он бывал хладнокровен, но, когда сильно нервничал, его правая щека начинала дергаться, и он, зная эту свою манеру, тут же прикрывал ее рукой.
— Сволочь, — Гонсалес с ненавистью смотрел на парня, — пристрелить бы его здесь.
— Ты что, серьезно? — Дюпре поднял глаза.
— Шучу. — Мигель отвернулся. — И все-таки я не могу спокойно смотреть на этих мерзавцев, хотя, разумеется, помню устав и законы со всеми их параграфами. Конечно, мы передадим его индонезийским властям, и они будут его судить. По законам страны. У нас великолепная работа. Мы не можем даже пристрелить того, кто стреляет нам в спину и убивает наших товарищей.
Дюпре хмуро смотрел на него.
— Лучше молчи, а то я сам выпущу всю обойму в этого мерзавца. Я и так еле сдерживаюсь. — Помолчав, он добавил: — Чанг, свяжите этого молодчика. Не бойся, — сказал он, видя, как парень побелел, — тебя не убьют…
Чанг Са, следивший за происходившим с невозмутимым видом, наклонился к парню и начал пеленать его, как младенца.
Шарль шагнул к дверям.
— Думаю, что полчаса они сумеют потерпеть, а потом мы вызовем полицию. Объяви ему, Чанг, что ему лучше попасть в тюрьму, чем встретиться со своими бывшими товарищами. Так что пусть говорит полиции всю правду.
Гонсалес, ворча, вышел вслед за инспектором. Чанг Са уложил связанного на пол и подошел к дверям. Уже выходя, он обернулся. Глаза его сузились, правая рука достала пистолет, и в полутемной комнате прозвучали три щелчка. Стонавший индонезиец с разбитым лицом перестал дергаться, у его тела стала медленно расползаться большая лужа крови.
Связанный парень с ужасом следил за пистолетом Чанга. Тот, положив его в карман, вышел из дома, плотно прикрыв дверь. На его лице, как всегда, не отразилось ничего. В большом двухэтажном доме, в коридоре, лежали три человека. Два живых и один мертвый, который не похвастается своей победой над «голубыми». Он замолчал навсегда.
Джакарта. День одиннадцатый
Луиджи резко затормозил «Метеор» у самого тротуара.
— Быстрее! — скомандовал Дюпре, и Мигель с Чангом, выскочив из машины, бросились за быстро бегущим инспектором.
Высокий восьмиэтажный дом стоял несколько особняком. Рядом были лишь покосившиеся хибарки и одноэтажные коттеджи, и казалось, что этот дом совершенно случайно попал сюда из центра города, будто архитекторы, перепутав планы, поместили его не туда, куда нужно.
— Какой этаж? — спросил Мигель, когда они, уже немного запыхавшись, бежали по лестнице.
— Шестой, — бросил сверху Чанг, и Гонсалес ускорил темп. Вот и нужная квартира. Все тихо, дом спал. Часы показывали половину пятого утра.
— Постучи, — предложил Шарль Чангу. Тот, подняв руку, несколько раз стукнул в дверь. В квартире никто не отозвался. Са постучал еще несколько раз. Раздалось чье-то недовольное бормотание и звук шаркающих шагов.
— Кто там? — послышалось за дверью. Говорил, очевидно, старик, таким дребезжащим голосом были произнесены слова.
— Полиция. Немедленно откройте! — За дверью раздались испуганные восклицания, кто-то медленно
